Это общие выводы. Более полное содержание научных исследований опубликовано на странице Биология.

                              

Глава для тех, у кого нет времени читать все тома книги

Для особо ленивого читателя, чтобы не сильно утруждать чтением многотомного издания, решил в предисловии этой книги высказать некоторые корневые моменты смысла этих трудов, только максимально упрощённым понятийным языком для того, чтобы привлечь людей к более углубленному изучению остальных текстов. В самом же содержании книги будет много научного текста на труднодоступном понятийном языке, точнее цитаты из научных трудов известных учёных-богословов с моими пояснениями. Поэтому предисловие к книге – это сжатый конспект моего труда, предназначенного для обывателя или просто имеющего мало времени.

А для тех, кто даже предисловие читать не имеет возможности, то смысл всех томов этой книги попытаюсь выразить в одном абзаце. Основа всяких побуждений человека есть счастье, радость, экстаз или удовольствие. Все эти понятия стимулированы разными сферами природы человека, но свидетельствуют только о том, что человек был создан для жизни во Царствии Небесном. Рай – естественное бытие для нас, а потому радость, счастье – первое условие жизни и каким-то естественным образом адаптированы к любым ситуациям нашего бытия, к выживанию в любых условиях и даже в самых страшных мучениях и аду. Книга о том, как все это реализуется в бытии и в истории, и в государственном строе. Сказанное в абзаце – не рекламный жест к дальнейшему содержанию. В противном случае, писать нет смысла, если нет утверждения живого в моих трудах.

Итак, предисловие.

Из диалектического материализма нам известно, что вселенная развивается от простого к сложному. Потому очень важно сначала верно сформулировать главную идею в понятной каждому абсолютной Божественной простоте, чтобы потом оная могла, как ясная и простая цель, усложнится во множественных формах жизнедеятельности людей. Именно простота и доходчивость восприятия истины делает все мировое сообщество единым во всех адекватных смыслах этого слова. Поверьте, что это не просто и требует молитв, требует общения с простолюдинами в первую очередь и при этом выстоять, не опуститься до требований вожделенной плоти, то есть важно ещё и упражняться в аскезе. Поэтому этот труд делится на три части. Сначала выражена главная идея в самой простейшей форме. Потом сделана попытка адаптировать заявленную простоту в философско-богословской доктрине. Далее речь пойдёт о том, как сие прослеживается в более усложненных формах эволюции истории человечества и в некоторых аспектах государственной хозяйственной деятельности. Эти вопросы важны, как особо востребованные современной реальностью, а так-то если Бог сподобит, то есть смысл выразить этот критерий Божественной простоты в русском стиле рукопашного боя, в самых последних достижениях физики, математики и естествознания вообще. Просто привести примеры того, как это делается для работы будущих поколений богословов.

Бог есть высшее, самое важное естество для всего существующего во Вселенной и если утверждать, что Бог существует, то со всей полнотой ответственности можно и нужно утверждать, что выше и значимее, чем простой контакт человека с Ним, в природе вещей не существует и никогда не существовало, и не будет существовать. Связь эта самая священная и самая выдающаяся, и самая нужная, а потому должна являться основой всех устремлений и помыслов. То есть если есть Бог, то жизнь – это есть общение с Ним, оформленное в самые различные модусы (то есть способы). Это значит, что всё к чему стремился когда-либо человек и что-либо выстраивал, мог преследовать только эту цель – цель хранения и упрочения связи с Богом. Так как Бог есть самое значимое во всех самых сокровенных смыслах и общение с Ним является жизнью, то все эти государственные образования, какие-то формы хозяйствования с их денежными оборотами, строения зданий и научные разработки, приём пищи, и даже оправления естественных надобностей, и даже дыхание необходимы только для одного – чтобы хоть чуть-чуть улучшить молитву. Это явилось и в наши дни, когда самое выдающееся изобретение современности компьютер со всеми формами компьютерной связи придуманы не для того, чтобы развивать функциональные возможности кистей рук, а для того, чтобы лучше и продуктивнее работал ум и для лучшего запоминания полученного опыта, и для улучшения возможности анализировать события. Если Бог есть, то само тело человека становится также точно лишь вспоможением человеку в молитвенном делании – в священном единении с Богом. Если Бог есть, то наше тело – инструмент для общения души с Богом, которое есть также единственное условие счастья. Если Творец реально существует, то автоматически мы должны принять все выше сказанное. Вопрос остается за иным: а есть ли Он, Бог?

   Чтобы познать Вселенную, следовало бы сначала познать самого себя, разобраться в самом себе. Познав себя, сможем познать всё остальное. Далее текст, который пришлось взять из основного содержания книги. «Всякий из нас стоял на берегу реки. Воды её текут вдоль береговой линии. Если бы земля под нами (и мы, стоя на ней) двигалась тоже с такой же скоростью, то нам не распознать перемен в воде – река для нас была бы лужей. То есть, первым условием, которое позволяет человеку видеть изменения в реке – постоянство берега, как недвижимая точка отсчёта. Всякий из нас помнит все перемены в организме, от раннего возраста до этих минут, когда вы читаете эти строки. Помнит все биологические изменения в процессе взросления организма. То есть, в каждом из нас есть некоторый берег, относительно которого или стоя на котором, мы можем замечать перемены, происходящие в самом  себе от раннего детства до этих мгновений. Всё в нас и вокруг нас пребывает в постоянном перерождении, то есть рождается и отмирает, что-то начинается и потом заканчивается, приближается и отходит. И в нашем теле всё в постоянном перерождении – клетки отмирают и появляются новые, но сам этот «берег» остаётся и относительно оного мы видим перемены в себе и вокруг. Это та самая часть человеческой природы, которая останется жить после следующего перерождения – смерти. (Бог пребывает там, за пределами береговой линии и познание Его не представляется возможным из-за ограниченности природы самих инструментов, с помощью которых мы Творца познаем. Там, на этом берегу какие-то свои законы обратной реальности (показанной на святых православных иконах), которые не могут быть распознаны инструментами, несущими в своей природе переменную течения, разумности. Всякий материал, из которого состоит любой измерительный прибор, страдает именно этой составляющей переменного течения, с помощью которого наивно измеряется то, что не имеет перемен, то есть изменчивостью мы хотим измерить пустоту изменчивости. Возможности анализа логического исчерпываются и включаются духовные мерки и освидетельствования потустороннего мира, раскрываемые только в духовными инструментами познания Вселенной. Там свой особенный живой мир Ангелов, там иная флора и фауна) Мы все должны выйти на этот берег после биологической смерти, как нового рождения. В этом есть самое важное действо для каждого человека и, значит, для целых народов.» Сие не только самое важное (вернуться туда, откуда мы как бы «сошли в воды перемен»), но и самое тяжёлое. Воды этой жизни – довольно мощный поток (плотских наслаждений и тому подобное), который сносит нас и противостояние ему всегда напряжение сил, всегда трудность, всегда борьба и связанное с ней неизбежное страдание. Именно от того мир полон зла и горя, что всё в нём относительно, временно или нет ничего стабильного, утверждающего хоть какой-то порядок в вечности, благодаря чему вся наша жизнь – сплошные утраты (сильно влияние близости ада, разрушающего всякое живое, стабильное и от того прекрасное). И чтобы выйти из этих токов вод, нужна борьба с течением, неизбежно порождающая скорби, нужна жертва самоотдачи по своей воле, тогда жизнь становится радостью побед над собой. Настоящая счастливая жизнь – это когда все деланья рук твоих остаются навечно не порушены и не тленны, когда живы все, кого мы любили и любим, то есть нет такого чуждого и истошного понятия всеобщей относительности. Но всё же река своим течением вносит в мир всеобщей временности и всеобщей относительности, течение пытается нас унести за собой, разрушает все наши труды и тем самым навязывает нам борьбу, при которой мы находимся в противостоянии всем переменам. Постоянно хочется расслабиться, сбросить напряжение в себе и уйти от противоборства и связанных с ним проблем, отдаться увлекающему течению следуя за преходящей красотой жизни. Это уже противоположное борьбе действо – удовольствие, которое растлевает, требует взамен смерть души в этих водах, делает её тоже временным явлением во Вселенной. Жизнь – это победа в борьбе с самим собой в противостоянии всему изменчивому миру, поражённому грехопадением. Тогда получается, что смерть противоестественна нам, ибо в ней нет борьбы, а воды увлекают за собой не только тех, кто любит удовольствие, но и всех тех, кого мы родили или рождаем, или хотим родить. Ведь борьба тяготит сильно. Дерутся  два человека в каждом из нас (один говорит надо, другой – отдохни, завтра). Это есть противостояние соблазну к измене, к воровству. Отсюда следует важное для нас определение о счастье. Нет большей степени экзальтации радости, нет большего счастья, чем победа над собой, над своим плохим «я», ибо всякая победа несёт в себе экзальтацию счастья, как причастие к Царствию Небесному. Так как сам человек по природе своей есть победитель и образ победы, то всё то, что когда либо создавал, строил и устраивал, все подчинено одной и той же цели – вспоможение утверждения себя как победителя над разрушающими все и вся силами в системе берег-река. Все вокруг как бы несет в себе разные оттенки берега в том его свойстве, в каком рассматривали – в свойстве абсолютного постоянства. К примеру, ровная палка не изменчива в прямоте, твердое неизменчиво при нагрузках и так далее. Это все то, что имеет приобщение к абсолюту постоянства, которое помогает человеку строить и побеждать изменчивый и относительный мир и человек, как воин в брани, хватается и за эту соломинку – так появился научно-технический прогресс.

   Но Царствие Небесное наделено не только постоянством, а потому к Нему можно приобщаться в иных аспектах – к примеру, единство. Так как Бог есть самое значимое во всех самых сокровенных смыслах, то все эти государственные образования, какие-то формы хозяйствования с их денежными оборотами, строения зданий и научные разработки, приём пищи, и даже оправления естественных надобностей, и даже дыхание необходимы только для одного – чтобы хоть чуть-чуть усилить молитву, стимулирующее единство. Поэтому, исходя из всего изложенного, необходимо сформулировать главную мысль, которая должна быть ясной и понятной каждому, то есть должна быть наделенной Божественной простотой. Понятно, что согласно сказанному нам надо дать определение стимулу всех исканий и побуждений человека – счастью.

   Представьте себе, что вы встретили старого знакомого. Вы подходите к нему и протягиваете руку для рукопожатия. После этого вы смотрите друг другу в глаза и произносите слова приветствия. Продолжаете разговор. Итак, подобное общается только со своим подобием. Ладонь с ладонью, глаза смотрят в глаза, мысли ваши взаимодействуют с мыслями собеседника. Вы же не пытаетесь нащупать пальцами мнение его или не вглядываетесь ему в рот, чтобы понять его слово. Строгое соответствие подобий – условие понимания друг друга и строгое соответствие подобий в познании Бога. Надо сказать, что в системе координат берег-река, имеющие место быть в нашей природе, мною указано только то место, где пребывает Бог с помощью самого грубого понятийного языка, который разработан людьми – математического анализа. Это только ладонь Бога, за пределами коей бесконечно глубокий Божий Мир. Но это тоже орган чувств, который дает нам только такой вот примитивный ответ на вопрос о том, что Бог есть и Он вот в этом месте, то есть на той стороне – за береговой линией. Большее с помощью данного набора инструментов мы распознать не можем – нет смысла напрягаться, как это пытаются некоторые учёные. Для этого нужны уже иные приборы и инструменты, иного уровня и иной природы и сфер. За этой береговой линией целый мир духовный, распознаваемый теперь уже душевными чувствами, а есть ещё духовные значительно более богатые многообразием миры и более прекрасные существа, их населяющие («гуляют там животные не виданной красы»). Но это уже там, за береговой линией, за которой познание божественного никогда не исчерпывается. Таким образом, становится понятным, в каком именно направлении может и должна двигаться эволюция Вселенной в лице человека – в ней наша природа стремится как можно все больше и все полнее чувственно распознавать Бога. Мы становимся способными все более и более многогранно познавать Творца, чтобы в этом образе (в том же числе) быть более подобным Ему. То есть, если Бог абсолютно всемогущий и наделён абсолютной силой, то в естественном отборе, как движителе эволюции, всё более и более проявляется именно Его Образ, ведь остается жить и выживает в борьбе только то, что более подобно Ему. Поэтому, так как человек имеет самое сложное строение организма из всех живущих, то и времени для его эволюционного становления было самое продолжительное, а это означает, что во Вселенной он появился первым, но образ Бога на его природе проявился многогранно и один из них – он более всего чувственно ведает о Творце. Это не противоречит Писанию, ибо первым сотворил грех Адам, а потому в поле зрения для научного анализа он появляется первым (кому интересно следует читать содержание всех томов).

    Далее как человек соотносится к Богу? Сам факт того, что мы можем созерцать эти высшие миры свидетельствует о том, что в нас есть то, что позволяет нам это делать. То есть опять некоторая точка отсчета в природе людей принадлежит тому Естеству, которая вне обозреваемых нами миров всех. То есть человек пребывает в каком-то неведомом отношении к Предвечному Совету, может быть на равных соучастником Оного или может быть нет, но если «в порядке ниспослания проявительных энергий, являющих Божество, Отец есть обладатель проявляемого свойства, Сын – проявление Отца, Дух Святой – Тот, Кто проявляет», то человек призван носить в себе Это проявление: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою». (Быт.2:7). То есть Сама Советская Власть становится более всемогущей, ибо чем больше в ней советующихся на принципах утверждающих абсолютную вечность Предвечного Совета, тем стабильнее подконтрольность Вселенной. В книге также показано, как этот ключевой момент Православия выражен на древнеславянских верованиях. Хотя Бог абсолютно всемогущий и это для Него не имеет такого значения, но для нашей специфики естества Вселенной и ракурса поставленного вопроса Его Всемогущество может выразиться только таким образом – в Совете.

    Условием вечности Союза – Его абсолютная крепость, адаптированная в Соборе подобных Ему личностей. Человек несёт ответственность за этот Сад, а потому несёт Божественное в его природу. Тогда грехом будет не вкушение яблока, а простое ослушание Воле Предвечного Совета Бога Троицы, только лишь выраженное в этом вкушении, ибо человек становится личностью, сопредельной для ясного советского общения с Личностью, как со своим лишь формальным подобием, но не подобием в качестве, Сущности.

Что есть Советская Власть, в переложении Православном? В Боге Троица Отец наделён такими качествами, которые наделяют всё Соборное Сообщество абсолютной вечностью бытия, то есть вечностью испытанной временем. В этом и есть особая ценность и значение слова Предвечный, ибо нет в этом бытии чего-то более испытующего в прочности, чем время, а потому что-то альтернативное этому приводит к погибели, ибо жизнь – это вершина бытия, на которой надо стоять, чтобы жить. Шаг в любую сторону становится катастрофой. Плен этот очень тесен, но счастье настолько сильно, что даже такая реальность оказывается счастливым дополнением. Человек рад так жить даже в одиночестве и стоять на месте в абсолютной скованности греховной природы.

Для чего нужен Патриарх? Для того, чтобы родить адекватное сообщество совета во власти. Ибо, каков глава, таков ему подчиненный коллектив. Только в этом случае «Вся власть советам» будет не сборищем доярок, спортсменов и просто людей с искренним желанием чистосердечно помочь и принять разумные решения, а тех, кто поведёт народ за собой по тому трудному пути, благодаря коему они шли всю жизнь, благодаря коему они всё в жизни успели и при этом дожили до самой старости. Это люди-воины исповедники любви и взаимопонимания, опытные молитвенники-аскеты. Патриарх – это образец мышления, образец жизни и носитель настоящих ценностей. Это тот, на кого мы все хотим быть похожими и самые лучшие в подвижничестве неизбежно становятся соучастниками в советской власти, как утвердители образа вечности в подобии Предвечному Совету. В этом состоит догмат Пресвятой Троицы, в котором Бог Предвечно рождает Сына. То есть своим присутствием Патриарх рождает себе подобных, вычленяет их из общей массы людей и делает их соучастниками государственного совета. Тем самым исключается возможность проникновения во власть всякого рода тщеславных и карьеристов, и просто тех, кто ищет себе выгоду. Повторюсь, что для нас, задающих себе этот вопрос о том, как строить государственность, важно услышать слово «предвечно» в словосочетании «предвечно рождает Сына», ибо суд времени не сломал этот Союз. Это означает, что это  и есть тот самый ориентир, на который стоит и надо обратить особое внимание. Ведь благодаря абсолютной Святости Бога-Отца Сын имеет Ориентир для поведения (нам важно также и в таком ракурсе адаптировать Божественное, Его формулу под запросы нашей реальности) и тем самым утверждает вечность и незыблемость Всего Совета. В творении каждой микроны согласовано участвуют все Три Бога и согласие в творчестве творит и живит мир. В каждой микроне мы видим проявление всех Трёх Ипостасей, пребывающих в Согласии. Если нет согласия, то и нет мира, в том плане, что мы его не воспринимаем, как сущее – нет материи. Бога Три, но воля одна и Он один в решении всех вопросов. Да, мы видим проявление в троичности проявление каждого из Них, но Они нераздельны. К примеру, окружающее пространство трёхмерное; время прошлое, настоящее и будущее; Солнце дает свет, тепло и энергию. И так далее. Без согласия мир невозможен во всех смыслах этого слова. То есть мы обозреваем как реальность только то, что триедино – иное нам не ведомо, ибо нет в реалии. Каждая микрона бытия несёт в себе триединство, то есть согласие, благодаря чему оная имеет место в этой реальности. Согласие триединства в каждой микроне бытия наделяет его сущностью и естеством, которое мы воспринимаем как вещество. Бог един через согласие Всех Его Участников. Этот момент прозрел будучи ещё совсем юным святой князь Александр Невский и был непобедимым. Именно с этого началось возрождение Руси, в которой согласие многих делает единым всё мировое сообщество.

        Беда наша в том, что мы, когда ищем Истину, путаем понятия, пытаемся, как бы, собеседника при встрече ухватить ладонью не за её подобие – ладонь, а за ухо или что-то вроде этого. Потому мы получаем иной отклик, не узнаем то, что нужно узнать и мучаемся в сомнении. От этого все трагедии в человечестве, когда-либо происходившие. Опять же, всё что мы способны познавать в Творце – это только Его творение или проявление Его свойств и энергий опосредованного проводников Его. Сам же Он чувственно познаваемым быть не может. Вообще, исходя из сказанного, важно подметить очевидное. Бог явлен в многогранности, в которой математический анализ – лишь некоторая бесконечная малость, некоторая сторона, но так как оная наиболее естественна для разума (благодаря его природной линейности восприятия во времени), то иные критерии мировосприятия опосредовано оной от нас автоматически ускользают. Потому столько к ней внимания ученых. Просто мы находимся на самом дне, на самом пределе возможности свидетельствовать о Боге, за коим уже ад абсолютного неведения и бездна. Только Бог позволяет распознавать течение жизни, видеть добро и зло. В Боге в абсолютной и законченной простое полноты должны присутствовать все свойства Вселенной. Иначе бы им не откуда было бы взяться. Не исключением становится и число, с помощью которого математический анализ выражает Бога свойством порядка в последовательности 1,2 и 3. Точнее даже, что числа-то есть и в них в некоторой степени выражения полноты содержится весь матанализ, только в самых зачаточных формах. Так как это свойство присутствует в самом Боге Троицы, то будут множественные дефиниции его проявления, кои разрабатывают уже математики мира, но какими бы сверх гениальными умопостроения сии не были, это так и остается лишь некоторой бесконечной малостью, некоторой стороной, как это выражено изначально и потому не может вырваться из сферы своей функциональности. На страницах этих томов предложена несколько иная аналитика с учётом самых значимых свойств Божественного по мере возможности охвата умом и при этом логике отведено внимание в общей картине примерно в той же пропорции или хотя бы есть к этому стремление поставить на место. То, как это получилось, рассудит время.

 Само слово «познание» – несколько не корректное в данном случае, ибо на самом деле мы просто очищаем свою природу, заданную во Царствии Небесном от всего того, что на самом деле чуждо его естеству. Говорят, что для познания Бога нужно очиститься (катарсис), но на самом деле это одно и то же. В поле нашего зрения постоянно оказывается всё то, что подлежит некоторой адаптации уразумения и даже разрушению отчужденного, чтобы «быть узнанным». На деле речь идёт о том, как в «поте лица» быть постоянным причастником к Его Сути или даже постоянно быть частью Его Сути, вновь утвердиться в одном Целом с Ним. Этим же обусловлено единение с Богом, ибо мы не познаем, а отвергаем все то, что покушается на это единство с Ним. Мы очищаемся от первородного греха. При этом сама физическая смерть человека должна быть последним актом покаяния во грехе, то есть смертью того, что для Бога не имеет значимости, как поражённого грехом.

   Важно подметить после всего сказанного о том, что Священное Писание несёт в себе исповедь о путях спасения человечества понятийным языком той исторической реалии, в которой пребывал народ избранный. Ныне также стало важным преподнести образ спасения, а не точности физико-математических выкладок. В данном труде проделано тоже самое, то есть зерно спасения человека остается, изменился сам понятийный язык. Точнее вся схема сотворения мира в книге Бытие адаптируется в новые знания о Вселенной. Просто вид с Вершины вершин открывается тот же, что и вовсе времена, только краски для картины изменились. Сюжет тот же будет для всех времён.

      Человек всегда делится тем, что у него в переизбытке. Если чего-то нет, то он не может этим делиться. Женщина хочет рожать не ради какой-то выгоды, а просто так, чтобы было дитя, от любви своей ради преумножения счастья всеобщего. Это возникло не на ровном месте, а имеет место быть изначально в самом первом акте зарождения мира.

Бог наделён высочайшей степенью счастья, Он абсолютно счастлив и настолько в переизбытке, что просто возжелал поделиться им, просто чтобы счастья стало больше – так Бог сотворил Вселенную и человека в ней. У этого всего вокруг нет смысла и какого-то предназначения, а просто пусть всё будет хорошо и красиво в очах Его. Пусть всё это будет вечно и в абсолютной радости. Пусть всё живет вечно в радости и счастье. Только счастье Бога обуславливает Его возможность творчества, а так как мы сами не инородность, а творение Его, то для того, чтобы творить человеку, также в первую очередь нужна радость и счастье. Без этого самого главного он не может ни творить, ни устраивать, не способен на подвиг самопожертвования. Без этого он не может прощать и ищет справедливости, ищет умиротворения в какой-то иной перспективе, которая автоматически становится инородной противоестественной и ему самому и окружающему сообществу (это становится начало терроризма). Понятно, что взять эту радость жизни человек может только в одном месте – у Бога. Можно много призывать к исполнению заповедей Божьих, но без молитвы это есть насилие над собой, которое рано или поздно разорвёт живую нить и приведёт к трагедии. Если нет счастья, то неизбежно заповеди пророка Моисея становятся бессмысленными. При общении человека с Богом, он медленно и уверенно принимает Его Образ, а потому приходит любовь к ближнему и автоматически становится исполнителем всех заповедей Божьих одновременно, даже не ведая о них (хотя они нужны, как корректировка своего поведения). По мере взросления человек ступень за ступенью становится обладателем все больших граней Его Сути и даже смерть становится следующим новым шагом к совершенству, к новому уровню подобия Творцу, к более полному и устойчивому причастию к Господу. Если человек по жизни был бездельником и не возрастал к большему подобию Творцу, то и последние ступени земной жизни для него становятся настоящим кошмаром. Он в паническом нестроении, ибо знает о том, что нет подобия Богу, а так как подобное стремится к подобному, то и не будет причастником Царствия Небесного. Панический страх у него от того, что не видит дальнейшего пути к Нему.

Самым страшным грехом остается обыкновенное отсутствие внимания к Богу или, иными словами, нет общения. Каждый из нас идёт туда, куда он смотрит и, надо сказать, что идущий одолеет дорогу. Если человек смотрит на мертвое – он будет там, даже если пребывает в Раю. Если смотрит на живое – будет жить, даже если оказался в аду. Мало думать и рассуждать о Боге и даже грех работать и трудиться без внимания на Него, ибо такие трудолюбивые люди уходят далеко от своей естественной цели быть ближе к вечности и радости бытия. Не смотря на своё трудолюбие, в их сердце засела злоба и поиски виновных. Таким образом, священное Писание свидетельствует о том, что самый страшный грех – утрата внимания к Богу, из-за чего самые сильные духом и огромной воли люди ломаются только лишь потому, что берут на себя противоестественное собственному человеческому естеству и потому по своей воле, неизбежно, идут к своей же погибели. И наоборот, даже немощные малые дети легко побеждают, перебарывают себя, произнося слова молитвы, прибегая к помощи Божьей. Человечеству много известно способов получать удовольствия и радости, но большего счастья, более сильного экстаза в природе нет, и никогда не будет, чем какая-то новая победа над собой в процессе постоянного становления и возрастания в Боге или естественно востребованного самосовершенствования в Нём. В книге пойдёт речь о том, как это сделать наилучшим образом, на основе опыта всего человечества исходя из свойств самой физиологии человека, как наглядной книге о Божественном. Государственность – это один из многих институтов, соучаствующих в деле служения Богу, в утверждении священного единства каждого человека с Ним. Этот огонь костра нужно поддерживать, ибо он согреет в любой сложной ситуации.

Надо сказать также важное о том, что каждая деталь необходима в соучастии в этом служении, как затвор у пушки, только лишь в самом этом орудии. Отдельно друг от друга пост или отдельно молитва, или служение ближнему, или устроение форм собственности (хозяйствования), устроение государственности и так далее – бессмысленны. Вне оного, вне акта взаимодействия во время стрельбы, он, то есть этот затвор, бесполезный кусок металла. Также как и все остальные части и запчасти пушки: ствол, колёса и так далее. Без полноты радости невозможно вести внутреннюю политику в стране не только в демографическом плане, но и в хозяйственном. Деньги многое решают лишь в своей сфере влияния и оная очень узкая, второстепенная.

Человеку естественно быть только во Царствии Небесном. После грехопадения Божественный замысел о человеке не утрачен, то есть он так и остается жителем Царствия Небесного, только теперь уже нужно постоянное очищение от первородного греха. То есть всё то же самое, только теперь бытие во Царствии Небесном стимулируется труд в поте лица. Этот момент, то есть труд, многообразен и несёт выражение во всех сферах человеческой природы. Опять же труд в поте лица приносит плоды, если человек вниманием привержен к Богу, то есть смотрит туда, куда он идёт. Все религии, так или иначе, эту мысль отречения и уничижения себя через труд и воздержание исповедуют. Православие, во-первых, не ставит верхней границы подвижничеству ради близости Богу. Во-вторых, само по себе подвижничество, неизбежно приводящее к крайности, плохо совместимой с жизнью земной, с её приверженностью ко греху, не стоит в противоборстве даже такому падшему естеству, а живительно дополняет. Православие, как величайшая сила, не только не противопоставляется, а, принимая всё как есть, служит слабости. Сила, как крайность, служит слабости. Мы рабы у слабых, чтобы Бог стал Рабом у нас. Конечно, мы не способны на такое служение исцелять прокажённых, творить чудеса и терпеть такие страдания как Сын Божий Иисус Христос, но мы можем, следуя за Ним, творить подвиги по силам нашим. От сюда явственно открываются ответы на все остальные вопросы и один из них об антихристе. Это явление, которое разрушает, подменяет труд в поте лица продуктами научного прогресса. Царствие Небесное – естественное условие жизни человека, но без физических работ путь в Него разрывается, утрачивается возможность очищения, а значит, молитва сама по себе теряет силу. Нет единения со Творцом уходит и сама радость – первого признака присутствия души человека во Царствии Небесном. Без радости на сердце человек ничего делать не в силе. Бог хозяин этой радости и дарует её только честному трудящемуся. Этот момент особенно значим для народов Севера, где физический труд особой интенсивности в поте лица был естественным образом жизни. Антихрист подменил этот труд сытостью и разрушил самое первое условие причастия к вечному. Поэтому началось вырождение народов, что неизбежно спровоцировало поиски каких-то новых религиозных систем. Дело в том, что Бог виден только в брани с самим собой и Лик Его настолько прекрасен, что «нет человека, который увидит Лицо Моё и после этого жить останется», ибо одно из имен Его – победа в этой брани. Нет брани с самим собой – нет победы над своим грехом, а опосредован греха Бог не познаваем, ибо Он свят. Особенно это важно для народов Севера, где особая интенсивность физического труда стала нормой на протяжении мириадов лет, а потому человек Севера жил во Царствии Небесном всегда и смог сохранить естественный образ Его. Северянин счастлив а потому добр только в контексте постоянной борьбы за вживание. Движение – жизнь. Этот момент пророчески выразился на святом Распятии Христа. Гвозди были забиты не в жизненно важные места, но активировали постепенное угасание жизни. Хотя сами по себе эти инструменты были созданы для иного, для блага, для устроительства жизни. Но никак не для убийства людей и жизни вообще. Также как компьютеры, автомобили и прочее были созданы не для вырождения человечества, но для удобства. То есть задача современности в том, как обезопасить каждого жителя планеты от продуктов научного прогресса, заставить служить естественному образу жизни людей по всей Земле в большей полноте и без ущерба для природы, и даже для защиты её от стихийных катастроф.

    Уважаемый читатель смог уже понять, что анализ, опубликованный здесь, строится на ином фундаменте, на иной точке отсчёта, благодаря чему история, как наука, становится не перечислением фактов, а раскрывается в ином формате, при котором совсем по-иному открываются ответы на извечные жизненные вопросы. Философия также занимает своё специфически жизнеутверждающее важное место и поэтому становится служанкой для более правильного свидетельства о Вселенной. В принципе сие не ново и формировалось в течение всех веков человечества, а потому самый этот фундамент уже много или даже множество раз изучен и изложен в многочисленных мифологемах, философско-богословских трактатах и обобщено великими отцами каппадокийцами святыми Василием, Григорием Богословым и Григорием Нисским.

Вот как выразил этот момент протоиерей Иоанн Меендорф в труде  «Введение в святоотеческое богословие» (Мн.: Лучи Софии, 2001, стр.155):«Учение Василия Великого об устройстве мира (космология) излагается в его комментариях к первой книге Бытия («Шестоднев»). Эти комментарии представляют собой блестящий пример того, как умный образованный богослов использовал современные ему достижения человеческого познания для защиты проповеди христианства. Целью Василия было объяснить христианство в категориях эллинизма с тем, чтобы можно было проповедовать Евангелие образованной части греческого общества. Он прекрасно понимал, что нет никакого конфликта между научной информацией и библейским откровением (конфликт, искусственно возрождённый в наше время), ибо Библия не является (и не претендует являться) источником научной информации».

 Но вот наступили иные времена и вместе с ними изменился опыт человечества, а также иным стал понятийный язык.
Возникли трудности исповедования Божественных Истин в прежнем мировосприятии. То, как очевидное уже нашей современности связано с мифическим замечательно изложено научным языком в трудах В.Н.Лосского и А.Ф.Лосева, я просто провёл некоторые обобщения и вывел некоторые дефиниции от их мыслей к требованиям сегодняшнего дня и для доходчивости каждому старался как можно сильнее упростить изложение. Но, прежде чем начать изложение материала, хочу напомнить всем читателям о важном, что мысленное восприятие Творца мало стимулирует духовные силы личности. Точнее это даже самая мало значимая форма свидетельства о Боге для человека, ибо настоящая Его сила раскрывается только в брани и только в брани Бог свидетельствует о Себе, как о Всемогущем, Он виден и величие Его с одной стороны потрясает, а, с другой стороны, преображает душу Его красотой и величием, человек приобщается также к другому побочному Его проявлению – радости блаженства, исходящего от Царствия Небесного уже здесь на Земле и уже при земной жизни нашей. Распознав Божественное однажды, человек навсегда становится пленником этого пути к Нему и, не смотря ни на какие страдания, вновь жаждет иметь единство с Творцом. Бог опытно раскрывается в борении человека с самим собой, а потому именно по этой причине первым в рай попал разбойник, тот который был в страдании, который терпел боль и пребывал в состоянии брани. Там на Голгофе много было и других хорошо образованных, ученых мужей, которые воспитывались в семьях священников, из богатых семей, просто верующих, много было тех, кто даже видел Его чудеса, и слушал Его проповеди, и даже верил в то, что перед ними посланник Бога. Может быть все они много молились и верили в Бога, но во Христе Сына Божьего не узрели. Но только вот этот самый падший, не видевший Его чудес и не слышавший Его проповеди, пребывая в молитве от своей неизбежности, ещё и терпел, а потому борол себя, стараясь победить себя, хоть и не воспитанный в самых лучших домах Израиля, но он в этом противостоянии первым увидел Бога перед собой и так как не ошибся, тем спасся. Потому что он пребывал в стимулирующей борьбе с самим собой страдании и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть Божественную Сущность Второй Ипостаси Троицы – Христа.

 Для женщины только одна тяжесть, как образ брани, предуготовлена Богом -  быть беременной. Что толку говорить о Боге, излагать самые гениальные теории, показывать самые невероятные чудеса и даже воскреснуть из мертвых, если вы не пребываете в брани, в войне с самим собой и, следовательно, не ищете побед, не цепляетесь даже за соломинку ради неё, а без судьбоносных побед никогда уверовать не сможете. Поэтому можно быть вообще даже атеистом и распознать явный Божественный Промысел, а можно быть верующим всю жизнь и не иметь молитвенной силы, утратить всякое общение с Ним (потому так часто мы видим попов расстрига). После этих слов изложение материала немного теряет смысл, но всё же для тех, кто жаждет найти некоторые ответы на вопросы, может получить возможность просто скорректировать свои жизненные цели. Точнее, надо сказать о том, что хоть изложенное в книге второстепенное, но оное все равно остается важным, ибо мало знать свою цель и смысл жизни, надо видеть ещё и самый этот путь к этой цели, как смысла нашего бытия. Это тоже в некотором смысле икона.

 Далее следует упомянуть ещё одно важное, что любая наука всегда является формой богословия, формой исповеди о Боге опосредовано своего уникального, специфического набора понятийных инструментов и языковых символов. Только иногда трудно в этих теориях распознать Божественные контуры, ведь сам посредник, свидетельствующий о Творце, не всегда вписывается в возможности человеческой природы организма видеть Божественное, а поэтому Само Божественное, исповедуемое такими формами языково-понятийных инструментов, кажется не реальным в бытии. Но это не значит совсем, что мы видим какие-то доказательства об отсутствии Бога и Его промысла. Просто нет должного объёма фактического материала и опыта. А чтобы набрать его, иногда нужны целые столетия. С другой стороны, если человек созерцает мир с высоты вершины, то перед ним открывается его вселенная в единстве и во всей полноте гармонии. Остается только взять кисти и краски, чтобы просто отобразить увиденное. Остается только выбрать понятийный язык, с помощью которого происходит описание окружающего мира под ногами. Это может быть физика, математика или биология. Так как мы все вышли от одного общего начала, то мир с этой позиции изначальной вершины бытия открывается в единстве и радующей сердце красоте. Возникшая научная доктрина становится открытием – единым и стройным радующим сердце всех людей рисунком. Все ученые в трудах своих рисуют свой внутренний мир духа. Одним рисуют красивый пейзаж с этой высоты полёта мысли, а другим приходится много ходить по этому лесу и пытаться соединять воедино многочисленные разрозненные моменты, порождая некоторое правдоподобие, всегда вне полноты.

    Всякая самая антибожественная доктрина – это лишь грубая не законченная в себе форма исповеди Божественного, не успевшего в этом учении набрать всю свою специфически выраженную полноту, желанную для адекватного свидетельства о Боге вот таким новым понятийным языком, со свойственным данной грубой формой исповеди о Божественном. Пока оная находится в таком состоянии – оная есть уникально сложившаяся форма атеизма, который расстраивает и разрушает живое. Поэтому, в данном случае, востребована безопасность. Замечательно сие показано в Священном Писании, когда обыкновенное неведение о реальном научном положении вещей во Вселенной не мешает исповедовать главный принцип бытия жизни – любовь Божью. Богом откровенные тексты Книги Бытия под требования любящего сердца наклоняют законы мироздания, разворачивают перед нами Книгу Жизни вечной, все те слагаемые абсолютной радости бытия, возводящие душу человека к несказанным благам Божьим. Учёное знание в Писании служит даже самому малому шевелению любви и веры. Казалось бы, что научное знание и вера в реальности не совместимы из-за этого, но что мы видим ныне? Наука, получая все более и более фактического материала, постепенно выстраивает именно этот, описанный в Библии, принцип окружающего устроительства и при этом движется к этому выводу независимо от религиозных догматов. Таким образом, все сильнее и сильнее проявляя очертания специфического выражения Лика Творца, наука богословствует в пределах свойственных ей границ. Это важное замечание для учёных, ибо при познании изначально разрушается тело веры, а потому надо действовать в согласии с библейскими принципами – беречь живое, беречь высшую полноту правды любви, чтобы не повторилось то, что было в двадцатом веке. Ведь дальнейшие исследования неизбежно покажут верность этого пути, ибо «блудный сын вернётся к своему отцу», лишь до этого момента не натворить бы страшного.

  Если вы находитесь на вершине или на высоте полёта птиц, то  созерцая под собой Вселенную, землю, вам откроется общий вид всех связностей и расположений. Будучи в самом низу, на земле вам открывается уже иная реальность и вам приходится уже иначе описывать эту же действительность, которая открывается вам с высоты. Но как бы вы не изощрялись в своих приземлённых описаниях, за пределы того, что открывается с высоты, никогда не сможете вырваться, вы все равно остаётесь в пределах этого обозрения с высоты. Так и атеизм, как бы он не опровергал бытие Бога, он все равно в границах общего творения Бога, то есть лишь малая часть общей картины, в которой великое Божественное невозможно разглядеть. Но так как он остаётся в общих границах Божественного, то все равно атеизм исповедует Божественное и не может выйти из пределов Его Замысла о мире. Научно-техническая революция, ставшая причиной массового отхода людей от религии, ставшая фундаментом атеизма из-за столь грубой низменности понятийного языка только теперь, уже в наши дни, начинает обретать полноту, столь важную для очевидного обозрения Истины и по-своему уникально начинает свидетельствовать об истинности Священного Писания. Научно-техническая революция набирает силу. Таким вот образом, замысел о научной революции был и есть утверждение жизни и за грани этого замысла ему никогда не вылезти. НТП востребован, ибо способствует утверждению живого в непригодных для этого условиях морских глубин, засушливых пустынь, в просторах космоса или в недрах земли. Для жизни свойственно наступать на смерть, побеждать её и в этом случае роль НТР становится добром. А иначе там, где научная революция не востребована, как жизненно важная необходимость, там грех имеет утверждение благодаря ей и вместе с ним приходит и смерть настоящая, ибо уходит сама стимуляция противостояния себе, уходит надобность победы над грехом. Таким образом, место этой новой форме жизни в соседстве и во взаимодействии с НТР только там, где оная может утверждать живое, но никак не там, где благодаря её присутствию живое начинает вырождаться. В принципе сие не ново в истории человечества, ибо в самом начале всех времён Бог не зря изгнал и Рая первого Адама.

И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят (Бытие 3:22, 3:23)

  Бог этим изгнанием не сделал злое, а лишь утверждал тогда живое в новой реалии, то есть слабости, обретённой из-за поражения грехом. Рай не разрушен, а жизнь идет в ином уже естестве. Это есть неизбежность в нашей реалии, ибо если мы не сделаем сами с помощью Божьей, то это сделает Бог без нашего соучастия.

  Бог не может творить злое, а потому Он утверждает то же самое райское счастье человечеству, но уже в новой перспективе в соответствии с появившимися в природе людей некоторыми качествами, нуждающимися в очищении через скорби. Точнее теперь та же самая радость жизни в Раю с этого момента становится обусловленной, осуществима или возможна лишь после очищения природы человека трудностями и тяжёлым физическим трудом, который тяжелым быть не может при близости к Божественному. В трудностях любовь между людьми становится чище и молитва исполнена Благодати. Для достижения этого «…со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей; терния и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб, …» (Бытие 3:17) Это и есть некоторая норма бытия, на которую никак нельзя покуситься, но с прилежностью соблюсти в самых разнообразных, востребованных формах жизнедеятельности и специализации труда.

       В сложившейся исторической ситуации не все так просто, но важно заметить то, что породившее атеизм в те времена и теперь, по истечении многих лет, не вышло за рамки Священного Писания и  свидетельствует о Божественном Промысле, как и в начале всех времён, с той же остротой. В том же накале свидетельствует о событиях в Раю и об отношениях Бога и человека. Ведь также как Адам был изгнан из Рая, ныне мы должны и неизбежно будем претворять тоже самое – надо изгонять из этого праздника жизни всё то, что разрушает его, все то, что скрадывает чистоту любви и радости общения с Творцом. Надо, чтобы НТР заняла свое место и стало не подменой жизни механизмами, а живительным её дополнением, как во все времена (русская изба с печью, к примеру).    

При ведении богословских исследований нам потребуется ясное понимание важного. Мы должны быть готовы к тому, что Бога явственно мы никогда не увидим, но только узнаем о Нём опосредовано каких-то Его уникальных множественных проявлений, если оные нам открываются. Но Сам же Творец так и останется за порогом наших возможностей восприятия. Ведь всякое явление, доступное чувственному восприятию – это некий как-то уникально сложившийся след Божественного в этой реальности в законах природы осквернённой грехом. След от Творца неизбежно будет являть себя противоестественно нашей природе греха, опосредовано которой мы взираем на мир и ведём поиски Истины. Разрушается только привычное для нас свидетельство о Нём, соответствующее Его близости. Поэтому то, как Он являл Себя в чудесах Своих, естественно для Него, но трудно воспринимаемо для нас. Но это не значит, что наука упразднила Его бытие, ибо материальное свидетельство о Нём, о Сыне Божьем, всё же были (Звезда с Востока на Рождество, утихшее море,  разверзшаяся земля и затмение Солнца на три часа и так далее). Не только через человеческий образ, но и  опосредовано этих противоестественных для нас событий и катаклизмов во Вселенной, Бог, как Сын Божий, явил Себя миру в критериях падшей во грехе чувственной природы. (Также как планета являет нам своим вращением по орбите бытие Звезды в центре окружности, по которой движется она). Понятно, что для нас это мало убедительно, но как-то иначе Вселенная свидетельствовать о Нём не в силах – просто на иное оная не способна. Также как невозможно топором нарисовать природный пейзаж во всей глубине этого прекрасного бытия или увидеть небесное светило через звуки бубна. Хотя свидетельство о пейзаже топором можно как-то выразить, но погрузиться глубины его – никогда. То есть, если пейзаж выражен в топорной работе, то будут даже понятны очертания его, но для человека, который не видел самого пейзажа эта работа грубым инструментом может показаться свидетельством о совсем ином. Поэтому, к примеру, для нас верующих свидетельство Вселенной о беззаконии на Голгофе – раскол земной поверхности и погасшее Солнце с шестого часа по девятый. А для атеиста – совпадение с сейсмическими колебаниями почвы и т.п. Если Солнце приблизится к Земле, то тут все сгорит от жары и начнутся множественные землетрясения, извержения вулканов. Это противоестественно для  нашего бытия, но естественно для самого Солнца. Просто мы мерим и смотрим на окружающую нас реальность через поражение грехом, а потому видим тоже только грех, а для полноты свидетельства о Творце не довольны тем даже абсолютно великим знамениям и отметинам, к коим привыкли. Мы не благодарны тому, что имеем от Него, а потому быстро привыкнем и к большему. Вспомните, каким чудом для нас всех был видеомагнитофон или сотовый.

  Так как мир в данной окружающей реалии возник из-за беззакония грехопадения, то оный может свидетельствовать только о том, благодаря чему он таким стал – о беззаконии. Тогда в мире беззакония свидетельство о Боге может идти только с помощью беззакония – возмездия. Просто добро всегда вне области обозрения для зла, потому мы всегда замечаем только лишь злое. Если мы присмотримся к науке истории, то увидим, что оная наполнена катастрофами, а без них история, как наука об опыте жизни, как «сыне ошибок трудных», не может состояться. Да, в те времена жили народы, но если у них все было хорошо, то и нет дат, нет войн, нет катастроф иного характера – о чем тут свидетельствовать? Просто изначально, по грехопадению мы приняли образ мышления змия, который смотрит на все эти цветы жизни не с той стороны, какую мир старается показать своему Творцу-Богу, чтобы быть Ему в милости. Поэтому Бога мы не видим, но мы видим свой пустой желудок и помним своих обидчиков и так далее. Не видим Бога и даже появляются атеистические течения мысли.

Благодаря Божественному началу в нас, а именно Его абсолютному постоянству (одному из абсолютного Его множества свойств), мы видим чувственный мир, ибо в нём всё состоит из перемен, каждая йота наполнена каким-то своим специфическим отличием относительно постоянства берега в природе людей, благодаря чему мы наделены возможностью мерить степень отличия-отклонения от абсолютного Божественного свойства постоянства, то есть видеть злое, эту степень причастия ко греху, то есть альтернативы Божественному с помощью глаз, с помощью слуха, с помощью других чувств. Мы наделены способностью распознавать альтернативу самому себе и в самих себе и вокруг себя, а именно меняющуюся альтернативу данному берегу-постоянству. То есть мы можем видеть глазами, слышать ушами, чувствовать запах, вкус и так далее. С помощью этого сверхестества, стоящего над этим миром и заключенного в человеческой природе, мы можем воспринимать эти перемены в виде колебаний волн световых, звуковых волн и так далее. И отсюда открывается очевидное, простая установка на жизнь, которая проходит белой линией абсолютно через все мировые религии, дошедшие до наших дней и ныне наделённых благодаря этому живучестью – нельзя предаваться чувственной природе, но быть причастником только этому сверхестеству, наделённому абсолютно вечностью и постоянством. Именно победа над чувственной природой так поднимает нас, дарует радость видеть мир, а значит и контролировать его, что есть настоящее веселье.

Исходя из сказанного о познании, «Если внимательнее присмотримся к направлению течения эволюционных токов, то увидим ещё одно важное свидетельство о Творце. Продолжительность эволюционных токов на природе человека измеряются степенью усложнения чувственной природы, которая тем сложнее, чем дольше происходило её развитие. Усложнение обусловлено стремлением воспринимать более полную картину свидетельства об окружающем мире, которая востребована жизнью для более успешной борьбы в естественном отборе. То есть тот более сильный, который имеет более полную информацию о ситуации или о явлении. Чувственное познание опосредовано чувств нервных окончаний на коже – это самое простое чувственное познание, а потому эволюционное развитие сие могло начаться сравнительно не так давно. Более сложное чувство, а потому более древнее – глаз, который представляет более полную картину о Вселенной, а потому наделяет человека возможностями более сильными. Но есть ещё одна форма познания Вселенной – сознание, которое ещё более сложно, которое видит гораздо больше, чем глаза и чувственная природа тела, вместе взятые. Это ещё более сложное устройство для созерцания Вселенной, эволюция которого продолжалась дольше всего. Эволюция становления этого органа познания мира началась ещё раньше органов зрения, а именно, в самые первые мгновения грехопадения. То есть сознание становится первичным. Так как в данный момент мы суждения свои строим на основе своего пораженного грехом воображения или в силу своей испорченности, то нашему взору открываются только испорченная грехом грань этой Вселенной, материальная сторона реальности с её механическими законами диалектического материализма, который, повторю ещё раз, обозначился в данной реалии для человечества только при грехопадении человека. Это также как с помощью линейки мы можем измерить лишь длину, которая есть самая примитивная характеристика Вселенной. Это означает, что в поле зрения в данном качестве мировосприятия попадает только то, что мы можем измерить этой линейкой. Все остальное уходит из сферы обозрения, остается сокрытым, за пределом возможности линейки распознавать бесконечную и многогранную реалию Бога. К примеру, с помощью линейки нам не распознать цвет, массу и так далее.  В самый момент грехопадения человечество не успело на столько глубоко как ныне погрязнуть в поражении своем. Ещё не было всего того, что возникло потом. Иными словами, само начало этого ещё не есть эволюция и не есть чувственно воспринимаемая реальность, а потому природа человека, изгнанного из рая, могла иметь только такую реалию, о которой мы отзываемся как о самой примитивной жизни на Земле. Но именно этот момент и есть зарождение сознания, которое в течение многих тысячелетий эволюции все полнее и полнее научалось распознавать окружающую реальность и Божественные проявления. Хотя, надо сказать, что оное не зародилось, оное было всегда, ибо Адам и Ева сотворены Богом, просто кожаные одежды, в которые Он одел их, обрели ту очевидную форму, к которой мы все привыкли ныне в последние тысячи лет.

 Но хотелось сразу сказать важное. Человек до сих пор живет ценностями Царствия Небесного. Быть приобщённым к Богу, чем являлся человек изначально во Царствии Небесном так и осталось самым важным условием жизни человека. То есть эволюция идёт дальше, но видеть "третьим глазом" и жить Правдой Божьей остаётся в прежних приоритетах и в той же значимости. Именно по этой самой причине, кающийся грешник для Бога выше праведника. Если мы были бы только грешными без покаяния – мы были бы бесами. Если бы мы были только святыми, то были бы Ангелами. Но развитие имеет место быть таким, что человек призван соединить дно Вселенной с Творцом. Но самым важным условием исполнения замысла Творца – душа должна быть живой, никаких ран на ней. Она должна быть жалостливой и терпеть боль, если так случается. Никакой высший ритуал и высший смысл не может покуситься на её жизнь. Нет вообще ничего такого, то оправдывало бы сие. Ибо за этим идёт привыкание - нельзя. Всё должно стимулировать любовь и её возрастание в образе Бога».

Быть приобщённым к Богу, чем являлся человек изначально во Царствии Небесном так и осталось самым важным условием жизни человека. Отсюда ясным становится и другое, а именно то, как флора и фауна вышли из человека. Дело в том, что богословски сие звучит не корректно. Но с позиции диамата – истина. Первым согрешил Адам и за него была проклята Вселенная, то есть все пошло за ним следом – ведь прятался за неё, за природу (жена, которую ты мне дал, она мне дала и так далее и тому подобное – там много такого, что подчеркивает эту мысль). Ведь как только человек перестает видеть мир духом или предвидеть опасность и происходящие явления, так сразу же начинает прятаться за природу, ибо из-за слепоты ошибается. Таким образом, оказываются востребованными полезные мутации, способствующие лучшей живучести в условиях жесточайшего естественного отбора. Человек – немощное, беззащитное существо, но и оказывается всегда там, где ему естественно быть со своим набором достоинств. Понятно, что люди рождаются разными и понятно, что есть люди, несущие образ Божий, но есть такие, которые в следующем поколении отклонились от него по многим множественным факторам. То есть перестали видеть мир духом, как это естественно человеку. Так вот власть для этого и возникла в самые древние времена, чтобы найти таких людей и приобщиться к Божественному вновь через родство с ним. Это тоже один из образов покаяния, который был востребован особливо на Руси. Мне думается, что Священное Писание было переведено на русский язык только для этих целей – это надо было увидеть. Хотя бояре и сами хорошо в этом разбирались, да и русское молчаливое богословие тех времён об этом пеклось, если уж св. Андрей Рублёв мог выразить сие на иконах своих. Отчуждение от образа Божия – естественный процесс, который отдан на произвол природы по воле Божьей. Вывод первый: власть должна единиться лишь на естественном для неё принципе – утверждать человечность в тех, кого оная родила, в своих детях. То есть имея доступ к информации, пользоваться им во блага мира и будущего на земле. Всякие покушения на живую душу человека – преступление, это хуже чем убийство тела, это покушение вечность души. Раненая душа заболевает и если попадает в среду больных и не желающих выздороветь, то уже спасти её становится невозможно. Никаких братаний во грехе, или братаний в убийстве самих же себя!

Постоянство – свойство Божественное, как образ абсолютно совершенства. Так как всякая тварь Божья ограничена своей природой по отношению к Богу, то возрастание до абсолютной полноты Его становится условием бытия живого, а потому неизбежно наделено свойством движения, неизбежно несёт в себе стремление к совершенствованию до Божественной полноты. Так как Он безграничен и вечен, то и движение становления до Его полноты становится вечным. Так было задано для всей твари во Царствии Небесном. Всякая альтернатива постоянству не в возрастании до Его Образа и подобия – есть грех. Изменение, движение или измена Ему, движение в возрастании какую-то иную, альтернативную Богу сторону, обладателем чего человечество стало ещё в Раю из-за грехопадения, приводит к тому, что постепенно уходит удерживающая Божий порядок сила и наступает дальнейшее разрушение. Присутствие Божественного автоматически делает нас обозревателями всяких отличий, альтернатив Его Природе Постоянства, мы созерцаем всевозможные перемены и, не утратив этой способности созерцать мир, не ослепнув, мы можем принимать верные решения, приобщающих людей к вечности жизни. Окружающий мир видимый, стимулирует в нашем естестве только то, что подобно ему – именно эту альтернативу постоянства, то есть сам по себе изменчивый, он активирует только изменчивую часть нашего естества, а потому мы видим только то, что не наделено Божественным постоянством, мы видим не Творца, а то, что о Нём свидетельствует. Иными словами, мы видим только то греховное, трагически утратившее связь с Богом, что наиболее сильно контрастирует с нашей природой, наделённой Божественным Постоянством, то есть то, что уже временно, благодаря ошибочности, греховности. Это как заяц, который может быть в поле обозрения только в движении. Если он затаился, то автоматически сливается с окружающей местностью. Мы видим перемены, потому что несём в себе Божественное, а значит и Его свойство постоянства. (Прошу обратить внимание, что речь идёт не о том времени, с которого началось все во Вселенной по слову преп. Максима Исповедника: «Без мира нет времени. И возникновение мира есть начало времен.» Речь идет о поражении грехом).

 Отсюда становится ясным вопрос о прозорливости старцев-монахов. Чтобы созерцать будущее явление, надо стяжать в себе Божественное, надо стяжать чистоту этого постоянства настолько, чтобы заметными контрастами ему стали даже малые изменения, сигнализирующие о будущем и о трагических опасностях его, что наделяет человека спасительной прозорливостью православного старчества.

Почему Бог не видимый?

Зная то, как был сотворён мир Богом, можно понять то, как можно познать Его и спасти человека. Бог принимает мир таким, каков он есть. А он есть, изначально, пустота. Вселенной не было, как самое высшее проявление извращения по отношению к Нему. Но достаточно одного присутствия Бога для того, чтобы влиянием Своим началось преобразование пустоты – так появились Звёзды со своими планетарными системами. Причем присутствие Божье не вступает в откровенный конфликт с бездной, а обретая образ её, Творец преобразует её. Тот же самый закон Преображения на горе Фавор работает во всех сферах этого бытия – принять образ падший и преобразить его.

Бог есть любовь и потому для Него нет зла и нет извращения. Он принимает жизнь такой, какая оная есть, даже если оная в нашем понимании полна извращений, грязи и прочего. И Своим влиянием Бог преображает это извращение жизни и делает его уже настоящей радостью бытия. Вот весна уже на дворе и вы видите чёрную землю - кашу из грязи, но Солнце своим влиянием приводит в движение всё то, что хоть как-то оказалось в сфере адекватной досягаемости для солнечных механизмов и вы увидите чудо – появятся первые цветы из ниоткуда. Образ Божий - это когда вы берётесь за падшего человека-извращенца помогаете встать на ноги, терпеливо изо дня в день стимулируя в его природе те Божественные начала, которые ещё не успели погибнуть и сохранились. Приведу и другой пример. Был некто Опта, который много делал плохого людям и даже убивал, но Бог коснулся его сердца и он стал старцем и ныне там Оптина пустынь. И таких примеров мириады. Просто для того, чтобы коснулась искра Божья сердец нужно не только гениальная доктрина и знания (это самое последнее звено, но тоже значимое), нужна Природа Бога, которую следует доставить в душу, иначе говоря, быть проводником Оной от Творца, то есть нужно быть исихастом-аскетом. Но порой этого не достаточно даже и этого, ибо нужно довести это Божье влияние точно по адресу, адаптировать Его для ума, что предполагает неизбежно умаление своей природы до соизмеримых с возможностью воспринимать погибающему искру Божью. В противном случае, огромные напряжения сил могут быть впустую. Это есть влияние Бога, проводником которого является опытный молитвенник. То есть нужно обрести падшую природу извращения (холодящей пустоты вакуума) и потом только просто быть рядом какое-то время без каких-либо возможно даже проповедей – это опасно для всех. Как говорил Конфуций, что Небо вообще молчит, а травы всходят, мир живёт. Просто догматика потом включается в дело в самом последнем этапе становления, то есть намного позже после начала этого преображения, при котором человеку необходимо переосмыслить опыт жизни, полученный от общения с молитвенником. Только когда человек становится способным принимать учение о Творце, нужно полно и правдиво показывать людям то, от чего получился такой результат, который для них становится чудом. Бог для того, чтобы преобразить пустоту, Сам становится этой пустотой и простым Своим присутствием оказывает животворящее влияние на неё. Так был сотворён мир из ничего. Этот момент указует нам на то, что именно нужно делать праведнику или имеющему власть над духами злобы ради спасения душ человеческих. Бог и Его Царствие Небесное нетленны и вездесущие, и непорушимы ничем при любых обстоятельствах. Поэтому послушание превыше поста и молитвы. Но молитва и пост словом «превыше» не упраздняются, просто послушание стоит на первом месте по приоритету в деле спасения, при котором далее сопутствующим, неотъемлемым и важным значением остается пост и молитва. Просто этот огонь должен быть адаптирован к возможности окружающих людей жить – должен быть в печи этой избы, а вне её. А потом уже нужно возгорание и дрова. Настоящая Истина животворит и приносит радость, счастье независимо от того, где человек находится и насколько тяжела его жизнь и вообще независимо от ничего. Окружающие тоже мучаются и тоже страдают от естественных тягот жизни, но счастья не имеют. Тогда они, видя радость ближнего, начинают интересоваться, задавать вопросы о том, почему он счастлив и потому дружелюбен. Вот тут начинается проповедь об истинной вере. После того, как люди тоже обретают это счастье, им интересно знать большее и они могут посещать службы и даже начать обучение, подниматься по иерархии. С этого момента «свобода становится осознанной необходимостью» государственного устроительства. Если верующий человек понукает всех исполнять религиозные обязанности, то со всей очевидностью надо сказать, что перед нами несчастный насельник ада в религиозных одеждах, ибо подобное порождает только своё естественное подобие. Таким образом, следует сказать, что Бог создал мир не для какой-то там высокой цели, у всего вокруг нет смысла, но ради простой радости и счастья. Пусть всё не будет зловещей пустотой, но просто так, чтобы было хорошо, красиво и счастливо в некончаемой радости.

     Бог пребывает везде. Только в силу ограниченности природы человека, поражённой первородным грехом, мы смотреть можем на мир через ограничения и видим ограничения, явленные нам во множествах форм этих границ: земля и всё что на ней и во Вселенной. Это всё Бог, очень нежно явленный в своих проявлениях, адаптировано к нашим возможностям, ослабленным первородным грехом. Каждый смотрит на мир и видит по мере своей испорченности и судит по себе о Вселенной. Потому надо много трудиться в поте лица и с молитвой, чтобы преодолеть эти грани, наложенные грехом. Монашество – естественный образ жизни людей, чтобы человек мог радоваться жизни от созерцания правд Божьих. Беда будет всем, если к власти придёт человек, у которого бревно в глазу, ибо найдет сучец у всех остальных.

      Святейший Патриарх вся Руси Кирилл 21 ноября 2015 года сказал очень важную мысль. Человек во всем видит этот Образ Божий, заложенный в человека ещё при сотворении мира во Царствии Небесном и проецирует его на все вокруг. Так появились изображения Ангелов. Тут надо сказать еще глубже, что в науке как только цепь суждений обретает законченность полноты выражения Божественного Образа, так сразу же становится новым научным открытием. А открытое явление становится новым инструментом утверждения жизни.

     "Что такое сердце милующее?" — спрашивает себя святой Исаак Сирин и отвечает: "Возгорание сердца у человека о всем творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы от великой и сильной жалости, объемлющей сердце. И от великого терпения умиляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-нибудь вреда, или малой печали, претерпеваемых тварью. А посему и о бессловесных и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились они и очистились; а также и о естестве пресмыкающихся молится с великою жалостью, какая без меры возбуждается в сердце его, по уподоблению в сем Богу". На пути своего соединения с Богом человек не отстраняет от себя тварного, но собирает в своей любви весь раздробленный грехом космос, чтобы был он в конце преображен благодатью.

     Дело в том, что Европа, заигрывая со спиритизмом, облеклась в такую глубину поражения грехом, в которой Бог и Его Образ воспринимается в ещё более зловещих ограниченностях. Они пытаются видеть мир через призму примитивных линейных исчислений, физических экспериментов и психологических доктрин и прочего сброда. Но и тут, как только появилось первое свидетельство о законченной полноте единства, как о свойстве Образа Божьего, как только человек начинает видеть самого себя в этом специфической сфере научных поисков, так сразу сие становится научным открытием. Понятно, что человеку задано Богом спасать даже демонов. То есть лучи Царствия Небесного должны оказаться и там. В противном случае, мы были бы миром ангельской ограниченной природы, по которому тяготела Русь – но ведь этот хлеб насущный принадлежит всем, а потому они так часто на нас нападают. Представить себе тяжело, насколько великая нагрузка ложится на духовную элиту. Тем более становится актуальным возрождение монашеской жизни. И чем глубже погружается в материю наука, тем больше людей должны быть поглощены в молитвенным настроем, должны перевешивать этот груз. Иначе этот мир уйдет в бездну вместе со всем человечеством вслед за этим грузом. Приходит время, когда все население земли должно будет одним большим монастырём с его некончаемой радостью и блаженством единения с Богом. Нет большего экстаза бытия в этом образе жизни, постоянного воздержания и усложняющегося аскетического делания. Это все малые победы, которые доступны каждому.

Понятно, что человеку для того, чтобы уверовать нужно чудо. И это чудо он распознает только рядом с молитвенником. Ведь рядом с ним мир ведёт себя несколько иначе. Привыкший к своему размеренному образу жизни и к происходящей повседневной череде событий, вдруг замечает перемены. Если Солнце приблизится к Земле, то тут же произойдут перемены здесь – земная вселенная изменится. Вот тут остро встает необходимость в верном свидетельстве о Боге, а значит ведать верные пути к Нему. Это важно, ибо много плохих людей, которые делают на этом бизнес, а именно заводят людей к погибели, чтобы завладеть их хозяйством. (Хочу предупредить, что всегда есть те, кто захочет погреть на этом руки.)

Так как Бог для нас постоянно находится на привычном расстоянии, то мы уж давно перестаем Его замечать. Представьте себе, что начнут воскресать мёртвые. Понятно, что это будет шок для людей. Но потом привыкнут и к этому, и их жизнь опять потечёт в том же русле – будут ходить и при встрече приветствовать и вновь смиряются со своей причастностью ко греху. Человек не видит себя самого, как чуда Божьего, привык даже к такому чуду, которое он обозревал в Раю до грехопадения – не помогло. Само Пришествие Христа на Землю не дало того результата, коего ожидали древние иудеи. Да и сами будущие апостолы, видевшие Его чудеса и знамения, творившие чудеса Именем Сына Божьего, в конечном счёте разбежались – не уверовали в Него. И даже в этом случае Творец не судит их строго, но принимает живое в любом его естестве, оказывает нежность к самому слабому от грехов шевелению жизни. Чудом можно навредить человеческой природе, ибо за чудом люди видят не Творца, а грех. Поэтому мы можем воспринимать только безопасные Проявления Его, а именно оказавшееся в области нашего адекватной возможности воспринимать и осмысливать без вреда для себя (и то сие бывает лишь в одном случае, когда ищём Его).

 Свидетельств о Творце множество, а точнее оным является каждая микрона бытия. Таким образом, кроме простого чувственного узнавания о Нём опосредовано Его множественных проявлений в мире, мы можем ещё распознавать порядок вещей, структуру и схему сотворённого Им бытия. Нам дана радость понимать прекрасный Божественный замысел. Это тоже такой вот специфический орган человеческого организма, наделяющий нас способностью чувствовать иные грани Творца – Его гениальный разум и видеть Его мысль, как настоящее чудо.

 У святых отцов Церкви нет единого мнения в этих вопросах, ибо многое остается вне познания Бога. С одной стороны, духоносные отцы утверждают о том, что человек, как творение Божье не может быть участником Предвечного Совета Святой Троицы, но «однако обещание Бога не может быть иллюзией: мы призваны к тому, чтобы приобщаться Божественной природе». Если сказать, что: «Озарение и благодать Божественная и обожающая – не сущность, но энергия Божия», то энергию мы распознавать не должны, ибо оная была бы тем постоянством-точкой отсчета или «берегом», относительно которой мы имеем возможность всякое отчуждение и производное Творца. Но как раз энергию, то мы познаем, как движение (от греческого сочетания слов «эн» и «ерго» – «в деле»). То есть в нас есть нечто такое вневременное (по слову св. Максима Исповедника  присутствовавшее до отделения неба от земли), о котором сказано «дыхание жизни», вдунутое в лицо Адама Богом (Книга Бытия, гл.2, стих 7). Скорее всего, что это больше, чем энергии (может быть под этим словом я понимаю нечто иное). Мы тоже являемся личностями, как Бог, что дает нам возможность быть подобными Ему в общении и даже богом по Благодати. Более того, Бог нам служит во время святого Таинства Евхаристии. А в Книге Бытия сказано, что по грехопадении Адама «… сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло…», но без приобщения к Благодати Божьей. По слову авторитетных учителей Церкви этот вопрос не может быть разрешённым, ибо познание сего за пределами возможности человека воспринимать полноту Творца. Либо, ответ на этот вопрос должен адекватно показывать спасительный путь понуждения себя в служении. Если к примеру сказать о том, что человек имеет возможность участия в Предвечном Совете Троицы, то грехопадением будет то, что Адам сорвал запретный плод без согласия Совета Трёх Лиц и даже против Его Воли. В этом грех, повлекший многообразие форм во всём остальном. В любом случае, согласно Библии какое-то отношение к соучастию в Предвечном Совете Адам имеет. Это важно, ибо имеет земное выражение образа Предвечного Совета, проявившееся в народном Вече на Руси, Государственной Думе и прочих советских органов народной власти СССР. По какому критерию должно было происходить формирование этого государственного аппарата и как происходит очищение его от тех, кто не соответствует своему положению в обществе? Для этого следовало бы вспомнить слова св. Иринея Лионского: человек – это триединство духа, души и тела. Душа наделена свободой выбора к погибели или к жизни вечной (если оная тяготеет к телу, то гибнет вместе с ним, если к духу – обретает вечность). Человек либо бог по благодати, либо гибнет. В этом же критерий соучастия в Предвечном Совете, при котором Сам Бог несёт послушание у человека. Да Адам был отстранен от Предвечного Совета Троицы, ибо внимание своё обратил не на Бога, но при этом не был убиенным. В словах о том, что Адам стал как Бог, заложен смысл иной. Да, Адам стал как Бог, стал ведать о зле мира, но не торжествовать над ним с помощью Благодати. То есть иметь знание и реально владеть – разные вещи, то есть Адам познав добро и зло, не имеет победного торжества над самим собой через Бога – не владеет самим собой. А поэтому говорит правду не Царствия Небесного, что есть покаяние перед Отцом Небесным, но адаптирует её к своему положению, заступается за самого себя, а не за общее дело Предвечного Совета («…жена, которую Ты мне дал, дала мне яблоко и я ел …»). Но Бог не убил первого человека, но началось воспитание человечества в его лице. Нарушение этих принципов утверждения Вселенной привело к трагедиям в истории Руси и человечества вообще.

Книга находится в процессе редактирования, а потому к завершению работы над ней, мне бы хотелось услышать мнение современных Богословов. Этот вопрос придётся исследовать многие годы и даже десятки лет, ибо имеет востребованность освящения, ведь советская власть с одной стороны имеет Божественное предопределение, а потому не должна быть противоестественным креном для природы Вселенной и человека в ней. Уверяю вас, господа, здесь зерно устойчивости экономики и государственности СССР.  Продолжу.

Сама по себе логика – также один из способов замечать перемены развития только теперь уже в причинно-следственных характеристиках. То есть разумность – это такое же чувство, опосредовано коего изучается мир, а точнее изучение мира происходит через познание Божественного, Первообраза всего. Разум везде ищет Творца и Его проявления.

 Далее, поднимаясь выше к Богу, мы ясно себе осознаем Его Любовь и действие Благодати, свойственных изначальным формам жизни, обусловленным приобщением к Нему в иных сферах в ещё большей близости к Божественному. То есть, даже сам факт присутствия Бога в нашей поражённой грехом Вселенной, уже многообразно свидетельствует о беспредельной Любви Божьей, не отвергающего живое в любом его проявлении и в любом его состоянии падшего. Падшее состояние природы само по себе безжизненно, но жизненным оказывается, когда это искажённое вещество попадает под влияние Божественного и тем самым становится частью выстраивающегося порядка, в котором даже поражённое грехом вещество выражает Божественное, а значит имеет жизнь, где каждое животворяще дополняет соучаствующее в структуре этого порядка. Это как одежда, сама по себе мертва, но когда мы одеваем её, оная выстраивается в жизненный порядок, при котором обувь наилучшим образом адаптирована к ступням, чтобы ходить в ней по земле; головной убор согреет голову и все остальные элементы одежды обеспечат комфортный труд и передвижение. А нашему взору открывается Образ Божий, который адаптирован к жизни в сложных условиях. Также каждый элемент поражённой грехом Вселенной, имеет доставшееся от Творца какое-то не тронутое тлением достоинство. Эта грань его способствует лучшей устойчивости в противостоянии смерти в какой-то области, но когда попадает в некоторые другие иные грани и сферы, то через поражение грехом может распадаться в противостоянии. Но опосредовано Творца пребывая в единении с иными элементами падшей природы, но имеющими иные достоинства, которые наделяют уже устойчивостью в этих областях в противостоянии смерти, в целом обретают образ Божественного, адаптированного к жизни в данных смертельных условиях. У Бога все грани имеют абсолютную устойчивость, а потому Он их «распределяет» в таком порядке, при котором элемент, будучи частью единого целого, через эту грань успешно противостоит данной форме смертельной опасности. Бог устрояет её в порядок из чувственной греховной пустоты, заявляя о Себе Своим влиянием даже на искажённом природой греха мироздании. Какой-то иной порядок вещей делает доступным живое для поражения, а потому противоестественное Ему не обозначается в бытии как реальность. Бог своим присутствием самопроизвольно делает мир таким вот прекрасным, ибо всё то остаётся жить, что наиболее сильно подобно Богу в чистоте, а значит теряет переменчивость. В этом месте повествования необходимо немного остановиться для пояснений. В.Н.Лосский сказал бы что сие есть ересь. Но это и понятно, ибо Бог для нас не имеет греха, а потому Он и Его творчество предстает перед нашим взором вот таким вот образом творчески бездейственного во грехе влияния, о котором засвидетельствовано в этом абзаце. Наша природа ограничена поражением греха, а потому каждый судит в меру своей испорченности. Потому Вселенная предстает перед нами в многовариантных ограничениях обозреваемых форм, с помощью которых мы пытаемся тут судить о Творце. Поэтому говорить о том, что древнегреческая философия – ересь нельзя и с другой стороны, изучать её тоже нельзя тем более детям, ибо нравы греков того времени – это то самое зло, которое нам не дает покоя до ныне. Религия, которая утверждает гамму плотских удовольствий, узаконивает извращение человеческой природы во всех смыслах этого слова, может открыть взору только то, что мы изучаем в философских доктринах, возникших в древней Греции. Что это за вера такая, которая говорит, что получать надо плотские наслаждения всех форм уже при жизни, ибо потом будет поздно, после неё все автоматически идут в ад (бери от жизни все). Мы развращаем своих детей. Приходится говорить на эту тему потому, что многим людям будут открыты именно эти картины, независимо от того, изучали они философию или дошли своим умом. Нужно говорить это, чтобы помочь как можно быстрее разобраться в правдоподобном заблуждении. Это важно, ибо каждый человек не застрахован от этого и при этом является членом нашего общества. В током мировосприятии он никто, но нужно чтобы он стал всем и жил общей целью народа.

Если говорить более доходчиво, то самое страшное зло, выраженное в абсолютном ничто, преобразуется, становится Вселенной. Это можно увидеть из примера: пахарь собирает урожай хлеба, а воин имеет силу в сражении. Один силён в одном, а другой в другом. Вместе они живительная единица государственности против смертоносного окружения, с которой можно и нужно считаться как реально обозреваемой силой. Это-то оказывается в поле зрения, как живое. Тут важно сделать замечание, так как живое нам представлено как порядок, который в данных условиях живителен, то мы ошибочно автоматически привносим законы порядка туда, где в нём нет этой необходимости – в пределы Царствия Небесного и пытаемся судить о Его Замыслах. Просто этот же элемент Вселенной без поражения грехом абсолютно устойчив смерти во всех направлениях и во всех своих гранях, а потому не нуждается в порядке и, так как нет порядка, то выпадает из поля зрения видимости. Ибо через призму порядка в себе, в структуре своего бытия мы пытаемся нащупать и распознать хоть какое-то ему подобие в Боге, что-то хоть как-то напоминающее структуру и единственное что нам открывается – это элементарный порядок в Божественной Простоте – Бог Троица. Печать триединства Бога, как свидетельство о Каждой Личности Троицы, заложено в каждой микроне бытия: трехмерное пространство, три времени и так далее.

Исходя из всего сказанного, то если мир создан из ничего, то самый этот факт несёт в себе уже чудо Господне, а значит воспитующее нас начало, а также пророчество о грядущем. То есть Бог должен будет обрести образ нашей ничтожности, преобразить падшую природу человечества, восстановить его естественное, чтобы человек стал Богом по Благодати.

Повторюсь. В этом же аспекте противоречий раскрывается нам Божественная Сила. Все дело в том, что мыслим мы, исповедуя искажённую грехом природу свою, а потому требуем противоестественного для Творца, ведь Сила Божья заключена не в том, чтобы воздействием лишать свободы сотворённый Им мир во имя его же блага, но как раз наоборот в том, что мир имеет свободу от Него, от Его Воли. То есть Вселенная не есть продолжение Божественной Природы, но творение, существующее независимо и в то же время само по себе определяющееся в этой свободе. Просто существует только то, что, обладая абсолютной свободой, следует по Воле Божьей, то есть утверждает саму бытийную реальность. Тут предстает перед нами глубина, которую невозможно постичь. Мир, будучи свободен держится степенью подобия Божьего, силой причастия к Нему и эта связь оказывается более крепкой. Представьте себе самый крепкий материал во Вселенной и сравним его с водой в сосуде. Этот материал при постоянном воздействии сохраняет форму в течение, к примеру, ста лет. Вода тоже сохраняет форму после воздействий – причём всегда. Получается, что вода крепче самого крепкого материала, ибо сохраняет форму. Примерно также свобода, как одна из важных граней любви, крепче всякой самой твёрдой связи. Мы свободны от Творца, но что-то страшно нам быть от Него свободными, ибо «счастлив тот человек, который видит радость в исполнении своего долга». Вне абсолютной полноты счастья ничего быть не может.

Сила Божья заключена не в том, чтобы воздействием лишать свободы сотворённый Им мир во имя его же блага, но как раз наоборот в том, что мир имеет свободу от Него, от Его Воли и это сильнее и твёрже абсолютно всякого насилия. А так как мир всегда обретает образ самого сильного в абсолюте, то поэтому в нём так много кажущегося хаоса, который на самом деле не хаос, а процесс обозримой самоорганизации в Образ Творца, восстановления от поражения грехом Адама, а также становление Вселенной из ничего. Это есть чудо, которое выразилось на природе человека, ибо сама по себе эволюция пошла не по пути разумного (мы не похожи на монстров танкостроения), а по пути бессилия и немощи воды. То есть живой организм не обладает абсолютной крепостью материала, а как раз наоборот наша плоть даже нежнее, чем у всех зверей. То есть Божественная нежность проявления Любви Его к нам и к Вселенной в нашем лице абсолютно сильнее, чем что-то иное, что подсказывает логика вещей. Исходя из сказанного, ясным становится и другое – понуждение силой к какому-то подвижничеству или ради всеобщего блага становится, к сожалению, только лишь пустым насилием. Хочу сказать, что в этом случае подвижничество никогда не станет естественной потребностью. Также как власть денег всегда временное явление. Хотя есть некоторые исключения, которые неизбежны для нас. К примеру, царь Александр Третий силой обратил в Православие 35000 поляков и прибалтийцев, но как об этом судить – покажет время.

Хочу предупредить, что чудес у Бога много, но здесь повествуется о том, что оказалось в области досягаемости для возможностей анализа. То есть для людей, которые из-за столь сильного приобщения ко греху, созерцают мир в таких его ограничениях, которые мы называем научным анализом. Поэтому на вопросы о Божьих чудесах (о том, почему, к примеру, расступилось Чёрмное море перед пророком Моисеем ведшего евреев из Египта и тому подобное) ответить не представляется возможным. Да и зачем топтать праздник жизни объяснениями, если Божья Сила в слабости вершит Свои промыслы, только слабостью здесь становится умозрительное неведение. То есть, если всё есть таинство и от того прекрасный сказочный мир. Пусть многое останется загадкой Божественной, отчего праздник жизни становится глубже и колоритнее. Ведь мы счастливы не от того, что так сложилось эволюционно в пределах причинно-следственного механизма, а потому, что любим. Давайте останемся детьми со свойственной им способностью любить, страшиться и радоваться.

Ранее мы выяснили, что природа двоичная в человеке (даже троичная,  но очевидно или умопостигаемо троичность раскрывается лишь опытному молитвеннику, ибо душа тоже наделена чувственной природой и, соответственно, способна распознать изменения от влияния Божьего Духа во время молитв). Каждая составляющая нашего естества может видеть только своё естественное подобие и смешивать кои в своем восприятии Вселенной означает творить трагичные ошибки. Одна составляющая несёт в себе единство всего, а другая различение и разделение оного во множественных частностях, как неотъемлемое свойство. Две эти крайности состоят в единстве и, находясь во множественных формах противостояния, являют нам единство и множественность форм борьбы реальности противоположностей в окружающем порядке.

В мире работает закон сохранения образа Божьего, который переходит из одного состояния в иное, не переставая свидетельствовать о Творце. В пределах первообраза выделяются новые грани и свойства, характерные для природы, несущей образ Божий в данный момент, но пределы свидетельства о Боге остаются не прикосновенными. Каждая микрона этого бытия передает через себя Божественное, согласно своих уникальных свойств. Иными словами, так как мир создан из ничего (чувственной пустоты греха), то он многообразно и многогранно несет в себе все свойства этого ничего.

Есть такая молитва, начинающиеся словами «Крест – красота Вселенной». Как может Крест Господа Иисуса Христа быть красотой мира? Страдания могут ли красить жизнь? Все мы постоянно утверждаем счастье: что-то строим, восстанавливаем, чиним, чистим, моем, наводим порядок, идём в бой с агрессором, созидаем красоту и её устроение. Также надо сказать, что наше здоровье постоянно восстанавливается после физических перегрузок, воздействия холода, голода или жары. Но вновь всё разрушается, агрессор опять наступает, чистота грязнится, организм устает и болеет, скрадывается самое главное – радость и счастье. Казалось бы, легче всего жить без трудностей, а именно просто перестать бороться и плыть по течению, и не вступать в противоречия, но ведь это как раз самое большее горе, ибо именно тяжёлое бытие в стремлении к победе в борьбе является жизнью и счастьем, когда здоровье живого стремится к своему максимуму. Устраивая жизненный порядок Вселенной, мы несём потуги решения проблем, противостоим тем самым всему тому, что разрушает настоящее счастье и радость жизни опосредовано устроения красоты и жизни этого бытия. А так как самое тяжёлое в этом земном бытии всегда имеет образ страданий из-за борьбы с силами разрушения, то получается, что Голгофа – это есть естественный образ жизни для всего живого, а значит, является условием красоты. Просто эта Голгофа, на самом деле, есть счастье человека, бытие которого изначально заповедано Богом сразу после грехопадения первого Адама: «… В поте лица будешь есть хлеб». Иными словами, счастье – это не достижение конечной цели, а сам процесс движения к ней же. Ничего не меняется в природе человека после грехопадения, не изменился замысел Бога о человеке и он по-прежнему остается во Царствии Небесном, но только теперь с трудом в поте лица. Таким образом, мы несём свой Крест на свою личную малую Голгофу. И так как зло преисподней по сути своей работает постоянно, то каждый день начинается вновь и с того же начала – опять созидаем и удерживаем Красоту Вселенной, восстанавливаем мир и здоровье. Как ни странно, хоть Голгофа – это страдание, но именно Крест остаётся красотой Вселенной. Но без молитвы, без Благодати Божьей даже служение Богу становится адом и это несение невозможно, ибо без взора на Него теряются все представления о живом и его красоте, а потому разрушается живительный порядок. Например, дерево крепко держится корнями за землю и берёт у неё соки жизни. Но стоит только нарушить этот порядок (ветви соприкасаются с почвой), так сразу же земля уничтожает это дерево. Ведь через контакт с землей на здоровый ствол проникают грибки и плесень. Также мы ходим, что-то делаем и совсем не думаем о том, что нас окружают опасности – организм адаптирован к их воздействию. Но стоит только нарушить образ естественного нашего бытия, так сразу опасности становятся трагедией. Естественный образ жизни человека и вообще сама наша жизнь – это разнообразное общение с Богом, отчего он рад несказанно и хочет этой радостью всегда разнопланово делиться – женщина хочет делиться своим здоровьем (рожать), а муж жаждет служить ей. Поэтому само грехопадение – это часть замысла Творца на человеке, который должен привнести лучи Божьи туда, где их нет и делиться своим счастьем по образу Божьему, также сотворшему мир от любви Своей, от желания делиться Своим Счастьем. Потому только радость и счастье Царствия небесного высвобождают творческие силы или дарует победу в этой священной войне. Только в этом случае, даже кромешный ад вокруг становится условием настоящего экстаза. И наоборот, без молитвенного общения с Богом видимое благополучие не приносит желанную полноту и радость. В одном случае, человек зрит Божественное пребывание и созиждет порядок даже в аду, обретает радость даже в несении креста. В другом случае, без общения с Отцом Небесным, порядок радости рушится даже там, где все ясно и гармония и несение креста становится нестерпимыми страданиями, как для разбойника пребывавшего слева от Спасителя на Голгофе. Ведь у Бога граней множество и каждая из них дарует человеку стимул жизни. Это и богатства, и  разного рода увлечения. Но всякая грань – только грань, часть полноты, а потому далека от животворящей полноты и человек, обретший полноту, жить не сможет здесь на земле и не захочет сам, ибо настолько будет счастлив. Эти Божьи люди победят всех простым единением с Богом и любовью, начнут подминать под себя всякую неполноту в виде коммунизма, капитализма и так далее. Мысль, как отдаленная часть требуемой полноты всегда предполагает конфронтацию из-за свойственной её природе односторонности освящения мира, а потому несёт в себе зерно противостояния гражданского раскола, ведь всякому мнению всегда есть противоположная мысль, исповедующая иную грань Истины.

Миссионерство на Руси иной раз несёт в себе полный неадекват, выраженный опять же в содомском смешении понятий. Представьте себе вы пришли к голодающему с палкой докторской колбасы. И вот вместо того, чтобы нарезать мелкими кусочками, вы этой колбасой бьёте по его лицу, приговаривая: «Кушай брат, поправляйся. Зря ты морщишься, ведь это то, что тебе как раз надо сейчас. Хотя бы попробуй чуть-чуть» И так далее. Потом много времени спустя: «Я шёл к ним, чтобы спасти, но был не понят. Они морщатся и лезут в драку, дебилы» И так далее.

 Для мира в данный момент нужны сильные молитвенники-исихасты. Подход немного иной: нужно делать всех едиными в естественном для единства качестве – благодати Божьей, что наделяет человека способностью говорить на всех языках мира и на всех понятийных языках. Это есть естественно востребованные максимумы и высоты. То есть следует  поднимать людей к высотам полноты естественной духовной радости, чтобы с их новой высоты обзора открывались иные виды и соответственно иные выводы и пути решения проблем – такие решения, при которых радость не скрадывается. Этот дар видения открывается только тем, кто обладает настоящей полнотой счастья и при этом, чем ближе вершина обозрения, тем сильнее единство всех созерцающих мир – только так можно стать понятым и услышанным. То есть нужны те счастливые, кто, желая сохранить свою радость бытия, жаждет делиться своим счастьем, то есть может брать на себя грехи других людей, нужны тихие безмолвные молитвенники, ибо только в этом случае догматическое богословское оформленное в понятиях нового качества современной жизни становится лишь ещё одной гранью живительной полноты. То есть только в этом случае наступит единство и во всех остальных сферах человеческой деятельности и в единомыслии в том же числе. Надо быть готовым к тому, что процесс этот растянут на века и может быть даже на тысячелетия, но процесс будет бескровным, поступательным движением от одной победы к следующей. Хочется особо сказать об отце Сергии Романове, с ровного места поднявшем Царский монастырь под г.Екатеринбургом и теперь ещё мужской и женский монастыри «Спорительницы Хлебов» под г. Среднеуральском. В стране ещё буйствовала неразбериха, а Храмы и братские корпуса вырастали один за другим. Там нет проповеди философско-богословских доктрин, там подвижники, пребывая в видимом безмолвии, вопиют к Небу. Не это ли образец грядущего возрождения Руси и мира?

Мы носим Крест Святой, как Образ страданий, на которые идём осмысленно во имя обретения вечности своей жизни. Физиология человека – это есть образ Голгофы. То, как этот момент выразился на судьбах народов на примере отдельных исторических фактов изложено на страницах книги.

Особенно важен этот материал для детей подросткового возраста, ибо очень важно ныне примирить их с родителями и с духовными авторитетами, дать им стимул для работы над самим собой по воле своей. Почему? Потому что каждый из нас, познавая мир, опосредовано молитвы, автоматически видит своё несовершенство, несовершенство мира и своего быта. То есть момент сей становится определяющим дальнейшего становления личности. Самое главное, человек знает направление движения к совершенству, созерцая Бога, как образца для подражания. Если нет молитвы, то будет всё остальное, типа русские всю жизнь пребывали в пьянстве и блуде, и все было в норме. Становление будущей гармонично развитой, талантливой личности не возможна без стимуляции высших граней души и духа человека и, неизбежно сопутствующего им, высшей экзальтации счастья, ибо без этого нет стремления к лучшему на основе векового опыта бытия Руси – вот цель этой работы, проделанной мной.

Также надо сказать, что, если вы начнёте молиться, то неизбежно со временем у вас появится отчётливое осознание того, что для успешного дела нужно воздержание во всех формах, как самое важное условие, как средство более полного Единения с Богом. Ведь после каждого обращения к Творцу неизбежно возникает острое желание и необходимость ограничить себя в чём-то ещё – нужна хоть малая, но победа в себе и над собой в сдерживании самого себя. Важно само это качество единения человека с Богом, а не выполнение набора правил. Важен сам экстаз во время процесса движения к цели, а не достижение оной. А воздержание – это просто образ этого движения. Но что такое воздержание? Воздержание это когда женщина следит за собой, за своим поведением, уничижает все то, что хоть как-то отрывает её от этого Блаженства молитвенного единения с Началом всех начал. Муж также тяготеет к подвижничеству: много работает ради счастья ближних.

Изначально человек пребывал в Раю, и поэтому радость жизни, счастье человека, как естественное для человека, реально исходящее только от единства с Богом, так и остались естественным и самым важным критерием человеческой физиологии. Именно жизнь во Царствии Небесном становится целью для всех побуждений человека, ибо только в Нём житие возможно. Это так устроена природа. Следовательно, всякая альтернатива этому состоянию психики становится полярностью, то есть степенью отчуждения от счастья пребывания в Боге, покушением на его существование.  

Можно сказать, что все удовольствия жизни – множественные дефиниции или всевозможные производные от той утраченной реальности Рая, только в повседневности в виду своей малости они не заметны – мы просто к ним привыкли, как к норме, ибо этих радостей должно хватить на целую вечность. Когда человек берёт всё сразу, то ему нужно восстановление, ибо он забирает то, что было дано ему Богом на многие столетия жизни, скрадывает свою вечность, а потому быстро стареет. Процесс восстановления – всегда соль, съедаемая после сладости. Каждому из нас за всю свою жизнь дано съесть определённое количество соли и сладкого. Жизнь, как бы, есть золотая середина, а потому и соль, и сладость надо есть каждый день и по чуть-чуть. Мы же съедаем сладость «в один присест», а соль оставляем на старость. И, если такая приходит, то нет большего несчастья такого бытия. Это происходит от распущенной чувственности, где удовольствия имеют приоритет по отношению к единству с Творцом. Понятно, что изначально в Раю счастье было состоянием духовного мира, а плоть человека даже не могла быть активирована похотью, ведь оная обретена с первородным грехом Адама и Евы. Это обуславливало радость бытия во Царствии Небесном через непосредственное единство с Творцом. Таким образом, плоть призвана для сослужения души Богу, тогда становится ясным, что радости душевные и духовные не совместимы с удовольствиями плоти вне пределов, установленных замыслом Бога. Также как и все остальное, отвлекающее человека от общения с Творцом – это удовольствия во грех. Одно из двух – либо то, либо это. Отсюда становится ясным, что нет большей радости и более сильной экзальтации счастья, чем победа над собой, над своими греховными привязанностями. И это есть естественно для человека – жизнь во Царствии Небесном. Альпинист одолев вершину пьян от радости своего бытия; боксёр, рукопашник и другие счастливы от достижений своих целей.

Организм человека весь состоит из противоречий, белой линией которых – победоносная борьба за жизнь со всем тем, что на неё покушается. Победоносная устойчивость в этой борьбе, над своим плохим «я» наделяет нас радостями Царствия Небесного. То есть организм человека – это не просто борьба в естественно сложившихся противоречиях, а ещё и победа в ней, торжество живого над мертвым. Тогда что есть плотское удовольствие? Удовольствие – это когда борьба прекращает своё существование, разрушается баланс в противоречиях и человек без победы над собой уходит от борьбы против самого себя в самом себе, «опускает руки». Ему хорошо не от того, что победил искусы мира, а от того, что он в них свободно падает, деградирует как личность. Но ведь это есть убийство жизни. Представьте себе, что вы надели обувь малого размера. Оная вам сильно жмёт и даже доставляет боль. В конце дня вы снимаете эту обувь и какое-то время чувствуете расслабление – вот так, с точки зрения медицины, приходит ощущение всех форм удовольствия и духовной радости. Но если вне Бога – это есть смерть, то в Его лонах – жизнь вечная, адаптированная в пределах возможности природы пораженной грехом иметь приобщение к ней. Плоть не может продолжительно нести нагрузку свидетельства о Боге – устает, ей нужен отдых и силы. Но без этого свидетельства жизнь невозможна и бессмысленна. То есть в организме к победе в трудности выживания приобщена каждая йота, каждая клеточка и орган.

 В Боге же никакого противостояния нет, также и воздействий, то есть приобщение к этому качеству через трудности выживания несёт в себе чувство желанной естественной настоящей свободы духа (какую-то степень приобщения к которой испытывает к примеру альпинист на вершине или парашютист в полёте). А это и есть радость, счастье, точнее это тоже какая-то грань Божественной полноты и соответствующего ей жизненного счастья. (Победа над собой замечательно нам показана в святом Евангелии. Во время моления Христа в Гефсиманском Саду Его никто не беспокоил, но главное борение происходит в его Душе. Уже на Голгофе Сын Божий страдает от мучений, но опять главная брань и победа в ней происходит только в Его Душе и опять же только через устойчивое молитвенное единство с Отцом Небесным, при котором в борении соучаствует вся Божественная Троица, как и вообще во всех даже самых малых йотах творчества Своего Оная действует как Одно целое – согласно и одновременно, и нераздельно. Он не теряет любви к окружающим, не теряет рассудка. Не впадает в осуждение, ибо Он как в Гефсиманском Саду остается победителем Себя, властителем над Своим Телом). То есть мы имеем дело с двумя путями решения проблем: либо приобщение к Благодати Божьей, как спасительный выход из чувственной природы без посягательства на собственную природу; либо убийство всего того в себе, через что приходят эти чувства боли – плоти. Но дело в том, что убийство того, что эти противоречия чувствует, не решает проблемы души, не приводят душу к торжеству в брани – оная так и остается побеждённой. Нет победы в брани с похотью тела – не будет победы вне его, вне противостояния с оным. То есть в бегстве от трудностей нет торжества духа, присущего Царствию Небесному и обителям Его. То есть человек закончивший жизнь самоубийством так и остался в том состоянии вечного поражения, постоянной бомбардировки воздействий и противоречий, толкнувшие его на этот выход. Предательство и самоубийство – одно и то же. Следовательно, обуздание чувственной плоти в какой-то степени возвращает человека в райские Обители. Хотя в этих словах  немного пахнет Буддизмом, ибо обуздание ради эгоистического удовлетворения – это не то обуздание себя, которое востребовано для служения ближнему, а это есть первый и самый важный элемент государственности.

Рассмотрим опыт мировых религий для изучения нашего вопроса. Так как природа людей у всех одинаковая, а речь идёт не о догматическом богословии, а о физиологии, то для раскрытия сущности естества человека бывает полезно прибегнуть к религиозным системам мира, ибо данная точка зрения на Вселенную и самого человека в ней оказывается востребованной ныне, то есть имеет значимость. В Буддизме предлагается избавиться от чувственной природы уходом в нирвану. Если мы достигаем счастья от того, что удовлетворяем все свои желания в согласии с Богом, то Буддизм наоборот понуждает избавиться от всех желаний, стимулирующих человека к действию, а значит преодолению каких-то трудностей. Так как именно преодоление трудностей становится проблемой, скрадывающих счастье, то зачем решать проблемы – забудь про всё и ты счастлив. Но если для того, чтобы уйти в нирвану надо быть в полном спокойствии (никто не должен мешать), то как избавиться от чувственной природы, когда никакого спокойствия нет, то есть пребывая даже в аду, даже во время пыток и истязаний на Кресте Голгофы. Мы молимся для того, чтобы удачно преодолеть трудности, связанные с жизненными процессами, а Махабхарата предлагает просто уйти в нирвану. Представьте себе, что возникла потребность жертвенного служения ближнему, обществу и через это служить Богу, то тут предлагается духовный онанизм – нирвана.

Христианский Бог – это не свобода или не есть чистота от каких-либо желаний; это не Бог философов; это не просто какая-то высшая Сущность в эллинском представлении; это не только всеобщий максимум Николая Кузанского. Христианский Бог – это в первую очередь победа. А речь о победе может идти только в одном аспекте – только победа над своим плохим «я» ради служения ближнему. Бог слышит всех, но служит только тому, кто подобен Ему в самом главном – надо быть победителем самого себя, а это выражается только в одном качестве – также как Он жертвует собой ради живого и ради ближних. Гефсиманский Сад и Голгофа – это победа в борении, выраженное в словах Его «Впрочем не как мне, но как Тебе, Отче». Молятся все, но не каждый себя борет и потому молитва без борения пустая. Без этого эпизода в Священном Писании, как бы всё становится пустотой эллинских, египетских, месопотамских мифологий. Христа называют сыном Давида, а ведь юный будущий царь Израиля, Давид, побеждает огромного Голиафа, что свидетельствует нам о том, что он всегда был победителем (мог вырвать овцу из пасти тигра), что равносильно самому факту раскаяния во грехе блуда. Да и прежде всего акт творения Вселенной из ничего несёт в себе именно это проявление Божественного Преображения, образ победы, сам её принцип торжества бытия над небытием, при котором каждая йота этой реальности есть не просто единство процесса борьбы противоположностей, а именно ещё и неоспоримая победа в этой борьбе. Это говорит о том, что мы видим вокруг только свое подобие, а именно только лишь то, что обрело конечный результат – стабильную устойчивость, победу в многообразной борьбе противоположностей. Поэтому само Светлое Воскресение Христово – естественный и неизбежный закон Вселенной, ибо несёт в себе Победу над смертью. И верит в это только победитель самого себя в противостоянии с самим собой.

Далее следует пояснить фразу: «мы видим вокруг только свое подобие, а именно только лишь то, что обрело конечный результат – победу в многообразной борьбе противоположностей». Возьмите палку и выведите её в состояние равновесия. По логике вещей оная должна упасть и действительно падает. В жизни же все наоборот – эта «палка» постоянно «стремится» быть в состоянии равновесия. Много покушений на наше здоровье со стороны природных явлений, окружающего общества, но организм опять его восстанавливает. Это постоянство, в высшей точке равновесия, есть победа над всем тем, что несёт человеку смерть. Постоянно выводить в прежнее состояние – акт, стимулирующий сосредоточенность на Абсолюте, благодаря чему всё то, что выталкивает из равновесия становится малозначимым, хотя и стимулирующим чувственную природу. Таким образом, мы можем распознавать только свое подобие, которое, как творение Господа, само по себе также удерживается в устойчивом состоянии только вертикального равновесия, как «победа в многообразной борьбе противоположностей», как образ торжества над пустотой и смертью. Это некоторый уровень стабильности атомного ядра в микромире веществ.

 Жизнь наша состоит из двух составляющих: тяжесть и удовольствие. Это как катание на санках с горы, то трудный подъем в гору, то приятный спуск. Процесс отмирания мозговых клеток, как и всякая деградация в природе человека, приносит опьянение и следствие его – веселье. После этого наступают часы болезненного, мучительного восстановления здоровья через очищение. Но обуздание своей природы чувств путём умерщвления её (то есть нанесение вреда своему здоровью ради плотских утех, как следование по легкому пути без потуг) и обуздание своей плоти воспитанием через естественные утверждающие жизнь формы аскетизма (труд, воздержание и скорби, но при этом природа чувств остается жить в прежней степени полноты) – это вещи диаметральные, также как погибель и спасение. Радость жизни – это когда человек не растрачивает свое время и здоровье на пустое, когда просто живёт на вершине этой горы жизни. Тут дело совсем не чувственной природе человека, а в том, к чему именно приковано наше внимание. Радости чувственной природы – часть Божьего замысла, а потому тоже необходимость, но только востребована не в той степени, какую ей придают заблудшие или те, кто страдает от безделья. Если радость духа пребывает с человеком постоянно и вечно, то возможности плоти нести на себе экстаз Царствия Небесного ограничены, ибо это, на самом деле, самая великая тяжесть (также как пытаться быть соизмеримым Богу в возможности быстро передвигаться хотя бы в пределах возможного, в беге – пробежать 400 метров во всю удаль и все на этом – сил более нет, а ум может мгновенно перенестись в иные уголки космоса).  Приобщение к этому Полюсу Вселенной опосредовано противоестественного ему естества, несущего в себе поражение грехом – всегда наделено свойством временности. То есть к той же кондиции восторга опосредовано возможности плоти не может быть соизмеримыми с возможностями духовной природы. То есть плоть способна только на ограниченную временность плотских радостей. Точнее надо сказать, что гармония как раз в этом – плотские удовольствия всегда малозначимы и плетутся в жалком хвосте всех других радостей и самому счастливому человеку могут оказаться не востребованными до самой старости. Это выражено в самом естестве человека, ибо к Царствию Небесному ближе всего находится голова и разум, ниже сердце, ещё ниже желудок и все остальное в самую последнюю очередь. Близость Неба в естестве природы организма определяет скоротечность этой радости, то есть степень причастия к вечному по времени. Но в любом случае, выше того, что заложено в Природе Царствия Небесного, быть не может – везде один и тот же предел (этот огонь имеет везде одну температуру возгорания).

Человек идёт туда, куда смотрит и при этом идущий одолеет дорогу. Каждый из нас видит перед собой либо живое, либо мёртвое. Если перед глазами мёртвое, то он будет мёртв. А если живое, то будет жить счастливо даже в аду. Там где внимание человека, там и активирована чувственная природа физиологии, в той сфере он и чувствует окружающий мир и мыслит нём в меру своей испорченности. Все что за пределами осознанного внимания мы не можем ни видеть, ни слышать, ни чувствовать. Всё что вне пределов внимания плохо воспринимается и не чувствуется даже страшная боль или адские муки. Просто адские страдания – реальность этого бытия, которые были всегда, а потому эволюционно сложилось так, что природа живого к ним адаптировалась. Также как земля для растения содержит много опасных болезнетворных грибков и плесени, вредных бактерий и, если здоровый ствол растения как-то иначе контачит с почвой, то неизбежно заражается и гибнет. Но эта почва, как сонмище вреда, несёт в себе энергию жизни лишь в одном случае – когда соприкасается только корнями. Или другой пример, человек стоит на земле. Ступни ног имеют массивные кости и толстую кожу. Если он будет стоять как-то иначе, то неизбежно начнутся болезни. И так далее. Адские страдания перестают быть страданиями, если всё на своём Богом откровенном месте и внимание человека приковано к живому и активирована на этом.

Внимание не может одновременно акцентироваться на всех сферах природы организма, а только поочерёдно на чём-то одном и далее в строгой естественной последовательности на всем остальном. Следовательно, при активной духовной жизни молитвенного богообщения нудность самого тяжёлого бытия испытаний просто не воспринимается. Даже болезни со всей их остротой теряют власть над человеком, а главное над его счастьем осознания бытия, ибо сфера сия, с её содержимым опасного, занимает своё естественное место в природе человека, именно там, где природа человека бытия наиболее к этому адаптирована и не может восприниматься, как противоестественное. То есть та же стопа человека имеет грубую толстую кожу и при ходьбе мы не замечаем и не чувствуем боли, не обращаем своего внимания на то, в каких условиях оная находится, ибо ей естественно быть в соприкосновении с грунтом. Человек, стоя на стопах, может смотреть красоту вокруг, может танцевать или смеяться. Так сложилось в течение многих миллионов лет эволюционного становления человечества. Если взаимодействие с землёй происходит как-то иначе, то это есть противоестественно и человек утрачивает радость бытия, испытывает сильный дискомфорт, сильные боли, болезни, приводит погибели организма. Таким образом, если имеет место нарушения естественного положения дел, то утрачивается всё остальное. Если нет нарушения естественного порядка вещей, то для, казалось бы, самого страшного ада имеется своя стопа, своя адаптированная к тяжёлым условиям область человеческой природы. При естественном Божьем порядке вещей самая страшная диктатура и самое зловещее крепостное право и даже самое трудное рабство или заключение естественно вписываются в реальность жизни и это, казалось бы зло и фашизм, оказывается добром и даже формой уюта жизни. Так уж сложилась эволюция в течение тысяч веков. И тут сразу надо сказать, что самый этот факт естественного порядка вещей и его субординация ценностей, сложившегося эволюционно указует нам на некоторую изначальную высшую природу, с которой и началось эволюционное становление жизни в определённом ходом событий, сформировавшем определённую цепочку последовательности в субординации ценности. Без нарушения единства, трансформировавшегося в последовательной связи Начала всех начал и современной реальностью, сперва сформировалось одно, потом другое, третье и так далее, до той формы становления, которую мы можем созерцать ныне в человеке разумном. То есть мы ныне едины с тем, что произошло в начале всех времён опосредовано всего произошедшего в истории Вселенной. Было всякое, но связь не прервалась благодаря тому образу жизни и её ценностей, какие нам достались по наследству. Эта последовательность-субординация эволюционного становления от изначальных времен до сего дня остается в нас и присутствует в нас в каждую секунду жизни и нарушение в ней – нарушение жизни, приводящее к физической смерти. То есть если эта высшая инстанция в человеческом естестве также и в той же кондиции, заложенной во Царствии Небесном, находится в естественном единстве с Высшей Инстанцией во Вселенной (это называется молитвой), то автоматически восстанавливается соответствие и гармония соответствий естественно эволюционно сложившейся последовательности-субординации, при котором каждое звено-ступень эволюционного становления имеет свою адаптированную, сформированную в своё время жесточайшим естественным отбором, толстокожую ступню перед специфически сложившейся для этой сферы опасностью. Человек перестает замечать эту реальность окружающего ада, ибо при такой гармонии он ничего не чувствует и не отвлекается, наиболее полно увлечён радостью богообщения. Радость общения с Богом – высшая цель человека и естественная жизнь. Окружающий мир нас не принимает в каком-то ином образе вне молитвы.

Можно сказать это более простым языком. Когда мы молимся, Бог дает нам все необходимое причем даже самому страшному грешнику. Беда наша в другом, что чем больше грехов, тем больше вероятность того, что мы отвергнем Его помощь. То есть мы не принимаем мир таким, каков он есть, ибо не ведаем о том, как извлечь Божественное, как адаптировать Оное под наши потребности в данной ситуации, а потому не можем смириться перед своей участью. Представьте себе, что Вам дают мандарин, но вы думаете, что это теннисный мяч. Потом придёт время и узнаете, как все было, и скажете себе, что ошиблась или ошибся. Бог велик и великое трудно воспринять в один момент и под силу только человеку с большой святостью жизни или хоть какой-то степенью святости. Другой пример, мы голодны и молимся Богу о пропитании. И вот перед нами кусок мяса по промыслу Его. Но мы его не воспринимаем, как продукт питания, даже отвергнем, ибо это для нас яд. Если будем его глотать, то можем погибнуть из-за того, что он большой. У Бога нет ничего злого в Его Очах, злым оное становится для нас, ибо не воспринимается и не вписываются адекватно в запросы человеческого организма. Поэтому этот продукт питания – яд, то есть зло, которое сначала надо разделить, чтобы им овладеть и сделать добром. Мы берём нож разрезаем по кусочкам. Далее этого тоже ещё не достаточно, ибо нужен ещё огонь. Сам по себе организм человека – это есть ничто иное, как агрегат первичной обработки продукта, для дальнейшей адаптации его органах пищеварения. Точно также, сначала мы зубами измельчаем пищу, потом желудочный сок доводит еду до нужной кондиции. Тоже самое делает учёный, который исследует явление, первоначально расчленяет его на составляющие, потом пытается выявить то Божественное, которое столь востребовано и адаптирует Его под естественные запросы человеческой природы. То есть Бог нам даёт всё необходимое, только беда в нас самих, в нашем не умении взять и извлечь ту пользу, о которой мы Его просили в молитвах. Это самое важное действо на Земле для нас, несущих в себе осквернённую грехом природу. Мы по наказу Божьему многовариантно в поте лица добываем себе Божественный хлеб и извлекаем оный из множественных проводников Его Энергий. Так как это есть самое важное действо, то неизбежно оное должно быть выраженным в самом главном эпизоде богослужения. И этот момент есть, а называется святой Евхаристией. На святом Престоле лежит Тело Бога и Оное разделяется, делается доступным для нашего вкушения во время святого Причастия. Так прообраз новых открытий неизвестного и бесконечно великого в Естестве Бога как раз выражен в таинстве во время православной литургии. Бог любит нас и дает нам даже Самого Себя, то есть всё необходимое для жизни, дает нам все, что мы просим в молитвах, но мы не ведаем что перед нами и как это пользовать – прости нас Господи, ибо не ведаем о том, что творим, ибо огрубели сердца наши, а потому не видим Божественное, путаем Его со второстепенным и как результат отвергаем Твою святую Волю, Твою помощь нам падшим, а потому творим ошибки и расплачиваемся за них. Вместо того, чтобы сделать открытие, мы топчемся вокруг да около. А ведь перед человечеством для усвоения стоит уже вся Вселенная с её бескрайним космосом, на которую человек смотрит, как на Тело Господне на Престоле во время святой Евхаристии богослужения, чтобы причаститься к Нему. Но ведь не так поглотить, чтобы уничтожить, а преобразить в Боге, а значит адаптировать под себя  и устроить себе Царствие Небесное через общение с Ним по подобию того, как Моисей устраивал скинию и предоставить сие на Суд Ему же, Творцу. Вот почему научный прогресс получил столь сильный импульс на христианской почве – оный лежит в самой литургии. Мы, как посещающие Храм Божий во время богослужений, принимаем этот образ действа, то есть разделяем всё то, что не адаптировано под нашу человеческую природу, а потому представляющее опасность для жизни. Опасность – это когда человек из-за своей большой греховности не ведает, что он творит, не правильно пользует. С другой стороны, именно православная литургия, несущая в себе данное живое зерно делает людей ещё и понятными друг другу, что неизбежно творит государственное образование в научной среде мирового сообщества. Божественная литургия – это ориентирующее священное первоначало для жизни всего человечества, в котором каждый занимает по свободе выбора заинтересованности своё место в служении общему делу – преображении Вселенной в Боге.

Человеку свойственно искать в окружающей его Вселенной только ему родное, родственное себе по Божеству и потому приносящее как-то своеобразно радость Царствия Небесного. Этому счастью сопутствует также более сильное приобщение к вечности, в том же числе в большей продолжительности земной жизни. Для того, чтобы достичь этих земных целей, обязаны пребывать самим в подобии Творцу, а именно в некоторой чистоте духовной, чтобы безошибочно суметь распознать Его Облик в исследуемом событии и извлечь для причастия. К чему приковано внимание человека, там ему свойственно искать и находить своё счастье. Чего-то другого быть не может. Автоматически всё остальное уходит на второй план, уходит из поля обозрения органов чувств, ибо просто не востребовано в данной жизненной ситуации. Условия земные становятся подчас настоящим адом и потому пребывать в единении с Богом в земных условиях, беречь внимание своё на Нём, обращённое только лишь на Него – самый тяжёлый и, в то же время, самый жизнерадостный, животворящий подвиг выживания. Это уже реальная практика Православия, при которой мы разделяем окружающий ад на составляющие (полезное и неполезное для нас), адаптируем его под наши требования естества человеческой природы. Точнее это Бог делает нашими руками, привносит свою святую Волю в самые закромешные уголки Вселенной – мы призваны быть носителями Его в эти глубины. Так как Он есть Царствие Небесное со всеми Его побочными продуктами, то неизбежно даже в аду начинают устраиваться условия райских обителей, то есть хороший быт опосредовано научно-технической революции.

    Сама Библия, в рамках различных характеристик эволюции или через специфическую призму понятия эволюции, делится на две части: до грехопадения и после него. Два состояния Вселенной разнятся между собой в той же степени, как живое и мертвое, а потому не могут быть сопоставленными. Более наглядно это выражено в том же эксперименте с маятником из палки, которую мы постоянно пытаемся вывести в состояние вертикального равновесия, но оная постоянно вновь падает. Если мы отпускаем палку, то оная тут же оказывается в горизонтальном положении. Также ведёт себя живое тело, которое постоянно восстанавливает свое равновесие, то есть выздоравливает. А когда оное становится мертвым, падает и равновесие более никогда не восстановится. То есть события, описываемые до грехопадения – суть становление Вселенной, её сотворение Богом. После грехопадения – включаются законы логики, согласно коим мы можем прогнозировать поведение только мёртвого и свойственного ему распада. Но, к сожалению, это уже распад, а не утверждение жизни. То есть процесс отмирания, а не жизнь. Так как Обитель Бога, Царствие Небесное, разрушенным быть не может, а грехом осквернился только человек и его Вселенная, то вне Божьего влияния поражённое первородным грехом мироздание оказаться не способно, то есть мы и всё это вокруг нас остаемся в области досягаемости Его промысла. Каждая йота вокруг несёт в себе две эти составляющие – единство борьбы противоположностей (постоянства Бога и разрушения). Причем в борьбе этой торжествует только победа над грехом, ибо в противном случае, как уже сказано выше, если бы не было победы, то мир умер бы, исчез бы, ушёл бы из поля обозрения людей. И вот тут-то и зарыта была бомба, заложенная немецкими мыслителями эпохи просвещения и сработавшая в прошлом двадцатом веке. Мы воспринимаем не единство борьбы противоположностей, а то, что стало уже следствием этой борьбы. Если побеждает Божественное в этой борьбе, то это единство наделено свойством Божественного – вечностью бытия или хоть какой-то продолжительностью во Вселенной. Если не Божественное побеждает, то единство наделено свойством временности, то есть пропадает из этого бытия. Всё просто. Приведу плохой пример, но он раскрывает суть вопроса. Солдаты на войне участвуют в сражении. Тот, кто остался жить, с теми продолжаем общаться, а не с теми, кого уже нет, к сожалению. Примерно так это работает. Гегель обозначил закон диалектики и привнес страшное – противоположности взаимно исключаются. Хотя противоположности при победе взаимно дополняются (всякая брань является победоносной, если обе противоборствующие стороны становятся взаимным дополнением) и этим достигается важное качество Божественного – вечное бытие или подобие вечного, продолжительное. Если у Гегеля борьба противоположностей ещё пока ведётся между силами Бога и ада, то последующие немецкие мыслители своим материализмом эту борьбу обозначили в горизонтальной проекции, уровняв Божественное с Его множественными дефинициями. «Единство (совпадение, тождество, равнодействие) противоположностей условно. Борьба взаимоисключающих противоположностей абсолютна, как абсолютно развитие, действие». (В.И.Ленин, полное собрание сочинений, том 29, стр. 317).

    Отсюда пошло равноправие мужчины и женщины в тех сферах, в которых они по природе не должны соприкасаться. Образно говоря, надели на обоих боксёрские перчатки, вывели на ринг и рефери дал сигнал к бою. Может быть для философа – это просто игра слов (взаимоисключающее и взаимодополняющее единство борьбы противоположностей), то для живого человека это уже культовое, ибо он принимает образ того, на что смотрит. То есть читать эти труды никак нельзя, ибо грех утверждается как естественная часть природы Бога и воспитывают, взращивают порок, который становится проводником из небытия сил ада. Так появилась гитлеровская доктрина.

     Так как мы видим вокруг только свое естественное подобие, то общаемся, как бы, только с выжившими солдатами, то есть победа вершится в каждой йоте мира и тем знаменует нам о себе своим бытием, торжеством над абсолютным ничто именно благодаря присутствию влияния Царствия Небесного. Таким образом, даже процессы распада во взаимодополняющем единстве противоположностей, начинают нам исповедовать о влиянии Бога Вседержителя. Так как имеет место быть приобщение к свойству Бога, а именно к вечности Его, то они происходят по законам эволюции становления Образа Божьего. Так что научный анализ не должен быть реализованным там, где оный не имеет естественного проявления, а просто должен быть там, где ему это естественно по природе распада. Таким образом, эволюция – это естественное явление для такого состояния человечества, в котором оказались мы после грехопадения, о чем свидетельствует сама Библия в категориях доступных обозрению древнего человека.

Мировая наука ничего такого нового для богословия не нашла, но идёт обоснование прежних религиозных доктрин, только в более узкоспециализированных, глубоких гранях и в то же время в тех пределах, кои определены возможностью естества Вселенной. Отсюда явственно следует то, каким должно было быть присутствие Христа на Земле и что Он должен нести всё то, что естественно для Бога до грехопадения – продолжать устроительство Вселенной. Рвать закон этого бытия, хоть и не привычно для человеческого разума, но естественно для его души и Божественного Естества. Именно это и есть то самое, что ищет в своей жизни каждый человек, только иногда более всего придает значение какой-то стороне Божественного, выраженного в служении Христовом.

Человек без радости жить не может, ибо это есть основная и самая важная животворящая грань его естества физиологии. Поэтому ему свойственно искать производное и востребованное (радость) только от этой грани Вселенной – это закон жизни, о котором мы должны, как исследователи помнить всегда. Христос, Сын Божий, мог показать нам чудо, как это Он делал множество раз, но человек не смог бы идти этой дорогой. Поэтому по любви Своей, Он указует нам этот путь спасения. Да в Его силах было уничтожить Своих истязателей, словом, сделать все то, о чем говорил разбойник слева, но не эту цель поставил перед Ним Отец Небесный. Если бы Бог поставил задачу свидетельствовать о Себе вот таким способом или как-то иначе – это было бы неизбежным.

Хочу рассказать о некотором миссионерском опыте или о том кому дается вера.

Работаю на тяжёлом производстве. Труд физически тяжёлый. Вот приходит новичок физически не плохо развит. Ему дают лопату и он начинает свою первую смену. После пятого съема, он обычно спрашивает: «Сколько уже сделано?» Ему отвечают: «Пять. Смена только началась 40 минут всего». Видели бы вы его глаза в этот момент. До начала первого обеда надо сделать ещё 20шт. Потом будет второй обед, до начала коего 25, после него до самой сдачи ещё 25 и там надо будет быстро чистить – тоже много работы. Смена только началась, а он уже вопрос задал. Ему казалось, что прошло уже несколько часов. Потом от усталости у него начинает все сыпаться из рук, труд простой и он не может запомнить простой порядок его. Машина издает сильный грохот и он плохо слышит. Бывает машина ломается – видели бы вы плохо скрываемую радость окружающих. Вот он, можно сказать, стойко умирает. В такой ситуации, когда он взмыленный и постоянно спрашивает время и сколько осталось читаешь в его глазах даже такие мысли: «А не травмироваться ли мне сейчас?» Цепляется за любую соломинку ради того, чтобы жить. Вот подходишь к нему и говоришь: «Ты на каждый взмах лопаты говори  в такт «Спасай Бог». Это легче ложиться на ум и на языке». И можно уже ему более ничего не говорить. Вся проповедь закончилась и он к следующему обеду уже будет иметь не потухший взгляд проклинающий все, а искорку. Потом он втянется и будет получать даже настоящий экстаз. Не зря говорят, что религия – опиум для народа, просто этот экстаз заповедан Самим Богом: «… в поте лица будешь есть хлеб». Во время обеда они уже смеются как обкуренные – покажи им мизинец и они упадут от смеха. Там уже по слову Святейшего патриарха «настоящее веселье», коим они не умеют пользоваться. Но это останется с ними навсегда и никогда уже они не разочаруются в вере, ибо это их жизнь. Позже они узнают все остальное сами о Христе, о Православии и о сектах. Если они примут сан, то расстригаться не будут – причем тут масоны, причем тут евреи или кто-то ещё. Зато на время кризиса перевёлся внутри производственного цикла и теперь имею дело с интеллигенцией. Это такой ужас… Ты хоть на изнанку вывернись – они так и будут верить в инопланетян и нирвану ещё практикуют. Хотя некоторые из управления завода даже принимали активное участие в строительстве Храма Дмитрия Донского. Настоящая вера рождается только на Голгофе.

Если человек попал в безвыходную реальность и не может обрести радость жизни от пребывания в несвободе, то, по слабости своей, начинает умерщвлять то, через что чувствует свою несвободу – самого себя. Таким образом, к сожалению, в процессе эволюции человечество научилось обходить это стороной, приобщаться к Радости жизни не через сбережения внимания ко Господу, а через искусственное умерщвление того, через что приходит разрыв с Ним и страдание, то есть губит свой собственный орган чувства, то есть умерщвляет не сами страсти (губительные пути достижения удовольствия), а собственное тело, порабощённое этими страстями. То же самое творится в политике и экономике. Коня (тело) нужно объезжать, ибо тогда можно делать много нужных дел, а не бросать его, если он не послушный. В принципе, этот труд для этих целей написан.

Эта радость не может быть без Благодати Божьей, ибо радость может быть только в победе, а уход от противостояния, от борьбы за собственную жизнь не может быть победой. Без молитвы и единения с Богом толстокожая пята ступни не занимает своё естественное место в стоянии живого против покушений. От противостояния всегда приходит усталость, для которой в естестве человека неизбежно есть своя толстокожая ступня и оная занимает своё место в победоносной борьбе только лишь когда высшая инстанция в природе духа обретает естественное единство с Высшей инстанцией мира. Если этого нет, то усталость становится болью, которую человек глушит убийством (алкоголь, наркотики, блуд и прочее) ради своего счастья. Так человек становится пленником этой страсти. Если есть молитва, то победить себя под силу даже ребёнку, ибо он ничего в себе не напрягает. А если нет молитвы, то даже самые сильные ломаются, ибо из-за постоянных ошибок появляется много ран, которые съедают даже самый сильный организм.

Да, сама по себе наша реальность – постоянное запутанное положение дел, при котором все не стоит на своем естественном месте. Постоянно все порядки божественной субординации нарушаются, но вместо того, чтобы в поте лица распутывать и расставлять всё на свои Богом утверждённые места вновь и тем вновь обретать радость Царствия Небесного, человек пытается игнорировать пройти мимо их посредством всевозможных алкогольных напитков («Истина в вине»). В ход идут наркотики, современные формы удовольствий – это способы заглушить боль от ошибок. Но даже если такой праздник души наступает, то быстро проходит вместе с прекращением действия яда. Зато естественный праздник души непреходящий, пребывает всегда и год и два и всю жизнь – в душе состояние пира. То есть из всех удовольствий мира лишь через трудовые подвиги доступно прямое единение с Творцом, приносящее полноту радости во всех аспектах, о чем так замечательно написал Плотин. В этом случае человек, кроме духовного удовольствия, счастлив ещё и от того, что видит торжество живого над смертью – своих детей и внуков, идущих по его стопам подвига в противостоянии над бездной. Более того, человек начинает понимать ещё и то, что именно эта составляющая естества его физиологии будет жить после смерти вечно. Ничем это не помрачить и  ни с чем это чувство не спутать, также как не путает ребёнок сосцы матери после рождения с чем-то ещё.

 На этом можно спекулировать и продавать счастье за определённую выполненную работу опосредовано денег. Если развратить общество, уничтожить святыни, то к радостям жизни человека тянет приобщаться искусственно – вот тут-то и начинается власть рубля. Здравые дееспособные силы дезориентированы и умело сталкиваются лбами; женщина становится легко доступной, безответственной перед её детьми. Рушится все. Так наступает рабство. Сие не ново в истории человечества, ибо это обыкновенная колонизация слаборазвитых народов, отработанная веками в Европе.

Может показаться то, что многие мысли присваиваю себе. Конечно, до самых основных положений приходилось доходить самому. И потом уже искать единомышленников в среде известных учёных прошлого и далёкого прошлого, и даже среде самых первых людей на Земле. Если бы не это обстоятельство, если бы не знал то, о чём пишут авторы, не мог бы понимать также осмысленность поступков первобытных. То есть так бы и не понял, о чем их мысли. Когда стоишь на той же высоте обзора, то открываются те же виды и реалии, которые были открыты многим из них, на ней побывавшим, много веков и тысячелетий тому назад. Сие кажется откровением, вдохновляющим повествовать об этой красоте. Отталкиваясь от этого, остаётся делать то, что оказалось востребованным тысяча лет тому назад такими известными европейскими схоластиками, как Ансельм Кентерберийский, Фома Аквинский и других. Остается лишь адаптировать увиденные красоты Вселенной под современный понятийный язык для востребованных ответов на возникшие вопросы, пользуясь поддержкой этих великих мыслителей прошлого. А потому рукотворным сие быть никак не может, ибо мы лишь посредники, передающие Божественное, исходящее от Него в те сферы, где Его преобразующая Рука востребована. Навыки художника приходят не сразу, но от картины к картине, а потому это издание скорее всего будет переиздано вновь, как и предыдущие.

Далее будет уместным вновь вернуться к обсуждению возможности познания. Так как исторические события разворачиваются в обозримых для ума границах, то изложение материала, производящееся на основе точек зрения более приземлённых или более возвышенных, отражает соответственно либо частное (скрывая общее), либо общее (скрывая частное). Более приземлённые раскрывают частные моменты. А более возвышенные – общие  соответствующие тенденции. Это очень трудно сопоставимые категории. Частное и фактический материал здесь не рассматривается. Так как исторические события являются частным, то за рамки изложенного общего выйти не могут. По этой причине не имеют особой важности для исследований. Изучающему историю лучше всего начать с этой книжки. Хочу добавить, что всякое научное знание ограничено береговой линией в этой реке (см. стр. 14), то есть мы можем анализировать только те события, которые имеют в себе составляющую постоянно изменяющуюся. Всё то, что за гранью этого нам физически не ведомо, ибо возможности физиологии ограничены своей природой. Но это совсем не означает, что за пределами береговой линии нет никакой жизни более высших форм. Мы сами вышли из того берега в воду реки и всю свою жизнь боремся с увлекающими нас потоками вод.

Хочется также предупредить на будущее. Язык исповеди Истины обладает очень не хорошим свойством – он изменчив. Понятно, что нужны люди, которые бы обрабатывали бы исследовательский материал до такой кондиции понятливости, при которой человек вновь видит своё место в жизни. С другой стороны, лучше до такого состояния не опускаться самому, но держать себя в молитвенном единении с Богом, при котором и без слов, и без теорий люди духом переживают присутствие Бога и потому живут по заповедям Божьим. Особенно в наши дни, когда язык вообще становится переполненным иностранными словами и молодёжь уже не сможет понимать наши книги.

Если говорить о понятийном языке свидетельства о Господе в самом Священном Писании, то лучше всего подходят слова святого отца Василия Великого, что пророк Моисей писал для того, чтобы сделать нас религиозными, а не учёными. «С этой точки зрения, краткое повествование пророка вполне соответствует поставленной цели. Он не только возвещает о единственном всемогущем Творце невидимого и видимого мира, но и последовательно описывает на своеобразном языке того времени основные этапы возникновения космоса в целом и различных уровней жизни на нашей планете: растений, животных и человека. Так что создается ясное понимание того, что ничто из существующего не стало существовать без Воли Божьей.» (автор этих строк мне не известен.)

   Вывод.

Все так-то просто. Исходя из природы познания, человеку дано познавать чувственно только то, что терпит распад. К примеру, чтобы узнать вкус яблока, надо разрушить ткани, чтобы познать строение чего-то ещё, надо проникнуть во внутрь, а это без убийства живого невозможно. Сама по себе жизнь имеет некоторое иное естество, чем то, что мы привыкли думать. Введём в состояние вертикального равновесия палку. Если мы её отпустим, то оная упадёт. Опять выведем в состояние равновесия – она опять упадёт. Почему? Она мертвая. Мы можем примерно логически предсказывать поведение палки на основе физико-математического анализа – это в сфере разумного обоснования. В супротив этому, на живой организм наоборот постоянно покушается абсолютно всё вокруг, но он, не смотря ни на что, это равновесие выводит самостоятельно. Почему? Потому что он живой и никакому анализу не подлежит – разум тут бессилен. Но так как говорить о мертвом нет никакого смысла, но есть смысл мыслить только о живом (в реалии более ничего нет вообще и мы распознаем только лишь со своим подобием мы имеем дело), то и строить свидетельства об Истине следует в том же образе победы над смертью, в каком нам представлено в Священном Писании. Соответственно, в природе человека есть ещё и другие чувства познания Вселенной и они активируют созидательный, жертвенный настрой, трудолюбие и творчество. Имя ему любовь. Природа познания человека двоичная.

Вот чем живое отличается от мёртвого: живое восстанавливает равновесие, а мёртвое наоборот его разрушает. То есть в природе человека две формы познания Вселенной. Одна из них созерцает только то, что терпит распад, а другая созерцает только то, что возрождает живое. Если мы смотрим на мир с точки зрения разумного анализа, то Вселенная началась со вселенского распада (взрыва) и развивалась по законам диалектического материализма. Если смотреть с позиции живого, то мир устраивает Любовью Божьей, что выражено Шестодневом Священного Писания. С позиции греха мир рушится по логически выверенной схеме-цепочке. С позиции Правды Божьей стремится к совершенству, а обозреваемое разрушение – это постоянный процесс переустроительства. В принципе, так как мир существует, то значимыми могут быть только посылы совершенствования.

Оба состояния Вселенной имеют одну общую точку соприкосновения – вершину состояния равновесия, стоять на которой самое тяжёлое действо в нашей жизни, ибо имеет прообраз Голгофы. Образ победы на Голгофе имеет все вокруг и Крест – красота Вселенной. Таким вот образом золотая середина имеет жизненность только в одном случае и стояние на Голгофе – естественный образ жизни, образ выраженный самой природой человека, ведь организм постоянно держит вершину своего здоровья.

Голгофа также есть ключ к познанию мира, ибо отпадение от вершины (или степень гегелевского отчуждения) ещё не настолько велико и пока ещё доступно для возможности человеческого организма воспринимать как единое целое. Это позволяет в суждениях адекватно соединить два мира духовный и видимый, позволяет понимать Божий Промысел, наделяет человека даром пророчества. На эту вершину открыта дорога всем, но не все могут по ней идти.

Итак, главная мысль, которая обосновывается на страницах моих книг, является утверждение того, что слова молитвы, деятельность человека, государственные образования всех форм и времён, развитие научно-технического прогресса появились в реальности только лишь для устроительства более улучшенного богообщения и следования пути к Богу, по которому идти может живая душа человека. И она должна идти, как условие её спасения, понуждая себя в приближении к Нему. Это движение к Богу всегда связано с напряжениями, в которых душа набирает силу, становится выносливой. Без этих напряжений никакое возрастание невозможно и, следовательно, нет жизни. То есть это действо за неё ничто не может сделать и оное так и остается направляющим фундаментом всякой эволюции во Вселенной. Всё вокруг во Вселенной служит именно этому священному действу людей и в этом Замысел Творца о Своём творении. Без движения души к Богу рушится всякая структура мироздания, а поэтому научно-техническая революция, государственность и всё остальное, что призвано служить движению человека к Богу становится орудием разрушения и убийства. Все те, кто не изменил сему священному своему смыслу жизни, останутся и наследят Землю. Эти идеи многовариантно и многообразно обоснуется в содержании работы.

В принципе, западное богословие эпохи Возрождения достойно выдержало удар, который был нанесён Христианству в вопросах идеологии. Но главная победа оказалась в ином – нет духовных побед в брани с силами преисподней. Что такое победа над силами ада? Это такое стояние, при котором человек смотрит на Бога. Да это тяжело, ибо человек, смотря правде в глаза, осуждает себя, видит свои слабости. Когда этого стояния нет, то человек перестает быть самокритичным, перестает воздерживать себя, начинает оправдывать свои поступки и идёт туда, куда ему хочется. Несущие Истину виноваты лишь в том, что хочется кушать… какие там святыни? А потому материализм оказался значимым и поглотил всех, когда появились для этого условия в виде научно-технического прогресса. Просто подвиг требует духовных сил, а не знаний и физического совершенства. А духовные силы приходят в послушании у опытных духовников Церкви, в постах и молитвах. Если есть духовные силы, то знания и техническое превосходство ничего не значат.

Пояснения к работе

Также надо сказать, что труд написан не только для российского читателя, ибо тому, кто уже верит, нет смысла доказывать существование Бога. Россия – страна с особенным мировым статусом, в котором перед лицом всего человечества развиваются страшные драмы. Это учебник для всех народов мира о том, что есть Бог и как Он воплощает Свои замыслы, как  на самом деле явлен Его промысел. О том, как правильное и полное исповедание Истины формирует характер, образ мышления, наделяет людей живучестью в самых тяжёлых условиях. Исследования тем ценные, что происходят на основании самой физиологии человека, мы просто помогаем разобраться в своём внутреннем мире и через эту призму натурфилософии, понимаем происходящее во Вселенной и в истории России. Россия всегда как бы была бельмом на глазу у мирового сообщества, а поэтому многие исторические моменты были неизбежностью, но неизвестно как судил Бог. На самом деле история России – это проповедь о Боге для всего человечества. То как оная звучит найдёте в этой книге.

   Работа написана в некотором не привычном стиле. Логическая цепь постоянно прерывается и совершаются перескакивания, многочисленные повторения востребованных установок, отражающих исходный ключевой момент. Это естественный процесс, необходимый для анализа. Дело в том, что здесь свидетельство о Боге, а не бессмысленный процесс последовательной цепочки развития истории. То есть для ответа на вопрос, постоянно приходится возвращаться к формулировке исходного материала и отслеживать процесс развития до тех сфер, где востребовано освящение вопроса. Каждый  следующий вопрос требует освящения новой уникальной грани Божественного, выражения сначала той сферы Божественного, которая востребована. То есть опять формулируем исходный материал о Боге и отслеживаем процесс адаптации в те сферы, где востребовано освящение уже этого вопроса. Хотя это выглядит несколько странновато, но это нормальная рутина рабочего процесса, также как в любом ином анализе одна и та же теорема оказывается востребованной многократно. И при этом востребована там, где оная выступает в роли рабочего инструмента для поиска ответов и решения задач. Иными словами, работа научная и не для увлечённого чтения, поэтому требует напряженного труда. Хотя для всех желающих изучать историю будет полезно. В этом предисловии высказана основная идея труда и может быть нет смысла читать всё остальное содержание, ибо там просто идёт более полное раскрытие темы.

Для сведения всех желающих продолжить изучение трудов в остальных томах «Русская философия. Анализ истории». Так как все тома находятся в постоянной доработке, то последнюю версию многотомника можно скачать на сайте www.russ-krasota.ru